Вихрь неизбежности

— Значит, Талех говорил о генетических метках? — догадалась Женя.

Вернее, полагала, что догадалась.

— Не знаю, какие метки имел в виду командор, — задумчиво проговорил Рокен, — но сигнал у нас один. Как путеводный маяк…

Но всё оказалось далеко не просто… За час блужданий по коридорам, палубам, ответвлениям и тупикам, они ни на йоту не приблизились к месту назначения.

— Ничего не понимаю, — бормотал Рокен, едва они покинули сектор для персонала и брели по широкой палубе гостевого сектора. Женька периодически озиралась в поисках кводилоидов. Пока ни одного не заметила и, честно говоря, даже разочаровалась.

«Какое же это нашествие? Если только, захватчики не невидимки…».

— Что-то здесь не так, — заподозрил Рокен.

И они остановились на распутье, а точнее на площадке коммуникационного узла перед лифтом. — Мы ведь идём по направлению к сигналу…

«Какая-то игра «Зарница»…».

В детстве Женя играла… Она невольно глянула под ноги, подняла глаза к потолку и её осенило!

— Рокен! Не получается горизонтально — давай вертикально.

И решительно шагнула к лифту. Сбоку на панели загорелся джамранский символ «тархи[44]» — первая буква имени Талеха. Створки разъехались, приглашая.

— Умница! — обрадовался Рокен, и они запрыгнули в лифт.

— Вверх, — немного поколебавшись, скомандовала Женька, и кабина тронулась.

— Роки! Вот что он подразумевал под метками! Надо было сразу воспользоваться лифтом.

— Погоди радоваться, — благоразумно ответил Рокен. — Терминал остался на прежнем уровне…

— Ой! А куда мы едем? Я же не назвала этаж…

— Стоп! — воскликнул Рокен.

Лифт остановился между уровнями.

— Зачем? — удивилась Женя.

— Посмотри…

Джамрану ткнул пальцем в схему. Они потеряли источник сигнала. Тот не идентифицировался.

— Как это?

— Вот и я задаюсь этим вопросом уже в течение часа…

— Тессеракт? — робко предположила она.

— Исключено. Есть и другие способы манипулировать пространством… Вниз!

Лифт начал опускаться… Сигнал появился.

— Сработало! — ликовала Женя.

На реле кабины зажёгся символ «аххи» — вторая буква имени Талеха.

— Слишком просто, — нахмурился Рокен, ожидая подвоха.

— Просто?!

По мнению Женьки — ничего простого. Сплошная перепутанница!..

Кабина остановилась, открылась и потоком воздуха из вентиляционного раструба их вышибло в коридор.

— Неожиданно, — заметил Рокен, поднимаясь и потирая ушибленные колени.

Вот Женька ничего не ушибла. Она свалилась на Рокена. Лишь поправила плащик и устремилась вперёд. А впереди было так интересно…

Сферическая часть станции разительно отличалась от дисковой. На что Евгения давно обратила внимание. Там — перекрытия из блоков, светлые панели, лёгкие переборки, просторные палубы с отражателями и пружинящие покрытия под ногами. Здесь — металлопластиковые полы, арочные своды, тёмные сегменты коридоров, и громоздкие люки. При восстановлении станции после войны, дисковое ядро и верхнюю полусферу отстроили, используя новейшие материалы и технологии. Нижняя полусфера пострадала меньше, и её отремонтировали практически без изменений.

Рабочий сектор… Женя неоднократно спускалась сюда, когда её вызывали к бригадам техников, чаще к окезам. Или посещая каптёрку имени Петровича-Моисеевича. Отца робототехники давно переселили в сектор для персонала, но в каптёрке по-прежнему размещалась секретная лаборатория и место встреч любителей потрепаться за жизнь и сообразить на… Неограниченное количество.

Обычно этот район в ночную смену стучал, гремел и звенел. Его переполняли смех и голоса суетящихся рабочих: беготня между отсеками, перебранки ремонтников, команды мастеров, задушевные беседы техников… Сейчас здесь установилась зловещая тишина… И ни малейшего скрипа, ни единой живой души. Не считая парочки андроидов, с отрешённым удовольствием заряжающихся в нишах.

Женя с Рокеном шли уже битых два часа! Плутали в коридорах, ползли в коммуникационных шахтах. Поднимались или спускались по винтовым лестницам и пандусам. Сигнал приближался…

— Цель уже близко! — возрадовался Рокен, миновав очередной поворот. За ним, если верить схеме, находился вожделенный технический причал, шлюз, а оттуда, по идее, открывался выход к шестому терминалу…

— Как-то чересчур гладко, — не верила Женя.

И правильно делала…

Рокен внезапно остановился и, ошарашено глядя на схему, воскликнул:

— Нет! Не может быть… Мы же почти дошли!

— Что такое?! — всполошилась Женя, замирая от леденящего предчувствия.

— Смотри сама…

Она глянула и не поверила глазам. Сигнал вместе с терминалом переместился, да не куда-нибудь правее или левее, а на другую сторону ядра и чуть выше.

— Как я устала…

Женя увидела скамеечку и присела, вытянув гудящие ноги. Рокен шмякнулся рядом.

— Почему? — сокрушался он, прокручивая схему туда и обратно. — Абсурд какой-то!

Евгения пожала плечами, разглядывая стену.

«Наверное, уже далеко за полночь… И так тихо…».

— Опять начинать заново, — бубнил парень, тихо матерясь по-джамрански, и в довершение выругался:

— Гатрак! Так и до утра не доберёмся. Я этого не выдержу!

— Рокен, ты — джамрану, — напомнила Женька, глубокомысленно теребя краешек плаща.