Вихри эпох

– Это не дело, – устало сказала старший лаборант и откинула карандаш на стол. – Грош цена нашим исследованиям, если мы не можем решить проблему фотосинтеза. Получение кислорода из углекислой среды в условиях пониженного атмосферного давления и низкой температуры – вот наши главные задачи…

– Со светом проблем всё равно меньше, чем с температурой, – сказал я. – Мы планируем заселять зону экватора, где температура днём стабильно держится выше нуля и даже зимними ночами почти никогда не опускается ниже пятидесяти градусов мороза. Но и такой перепад всё же очень существенен – нам не удаётся сохранить жизнедеятельность при таком холоде. Нужно вырабатывать новый, совершенно особый механизм…

– А как же последний экземпляр? Какие у него сейчас показатели?

– Я проверил соотношение кислорода и углекислого газа в экспериментальном модуле и нашёл, что результат очистки атмосферы не так уж и плох.

– Вот видишь, – сказала Ольга. – Скрещивание с УС-64 принесло свои плоды. Зачем нам дополнительно облучать объекты? Покажи-ка теперь, что у нас с клетками…

В лабораторию зашёл кто-то из коллег Ольги.

– Нам нужна центрифуга! – с порога заявил какой-то мужчина, которого я не смог опознать. – Михевич там какую-то реакцию мутит, жуткий осадок с неё пошёл, сейчас отсеивать будем.

– Бери… – рассеянно сказала девушка, листая длинный автоматический отчёт, который я скинул на её компьютер. Количество клеток растения, которые не смогли приспособиться и погибли, явно превышало все разумные пределы.

– А как у вас? – поинтересовался наш гость, и я уловил в его голосе какие-то ироничные нотки.

– Нормально, – коротко ответила Ольга, не желая отвлекаться.

– Как твои мутанты поживают?

– Это вы там у себя дендромутантов развели, а у меня – действительно актуальное исследование, – отрезала моя начальница и всё-таки закрыла отчёт. – У вас-то есть прогресс?

– Ну, такое… – стушевался мужчина. – В общем-то, не очень. Наша контрольная группа неожиданно целиком вымерла, а у других экземпляров и близко нет такой приспособляемости, как у первых.

– И что же вы теперь делаете? – удивлённо спросила Ольга.

– Да ничего. Занимаемся второй группой. А как у тебя с Антоном? – в этот раз я чётко различил в голосе учёного иронию, на что вполне обоснованно рассердился.

– Ой, шутник, – сказала старший лаборант сердитым тоном. – Пошутил! У меня времени на твои глупости нету. Забирай, что ты там хотел, и не мешай нам работать.

– Да ладно, ладно, – примиряющее сказал учёный. – Просто вы так много времени проводите вместе, вот мне и интересно, продолжаете ли вы так же ссориться друг с другом…

– Лаврентий, – железным тоном протянула Ольга, и я услышал какой-то булькающий звук. Видимо, это был смех.

– Между прочим, у нас в модуле, по меньшей мере, два перспективных и вполне жизнеспособных экземпляра, – не удержался и вставил я.

– Ого! – снова отчего-то развеселился учёный. – Вот видишь, он тебя ведь защищает!

Почему эта мысль привела его в такое эмоциональное состояние, я так и не понял, но вот Ольга в этот раз рассердилась уже серьёзно.

– Пошёл вон! – прикрикнула она. – Люди работают, один ты всё ходишь, чем заняться не знаешь! Сейчас заставлю тебя таскать списанное оборудование из старого блока на склад, Тирольцев уже давно говорит освободить там место!

– Да ладно, ладно, – засуетился молодой человек и уже через секунду скрылся за дверьми лаборатории.

Выдворив нашего назойливого гостя, Ольга снова вернулась к отчёту:

– Что у нас с клетками происходит?

– Поражение ядер, – ответил я. – Даже если выдерживает ядро, цитоплазма застывает.

– Давай смоделируем другой вариант, – предложила девушка. – Можешь составить зависимость скорости отмирания клеток от уровня температуры?

– Нет проблем…

Мы продолжали заниматься до самого вечера. Работа меня захватывала; мы чертили разные графики и схемы, составляли проекты, я программировал новые алгоритмы по выработанным нами установочным планам.

Мысль моя работала как никогда чётко и ясно. А вот интересно всё-таки, что Ольга обо мне думает?.. Ей так нравится работать со мной только потому, что я хорошо считаю, или же здесь что-то другое?

Каждый раз в своих размышлениях я упирался в этот странный ребус. Впрочем, меня вообще легко ставило в тупик всё, что не имело отношения к формальной логике; в этом отношении оценить отношение Ольги ко мне (равно как и наоборот) оказывалось для меня непосильной задачей. Не знаю, почему раньше я не задумывался о таких вещах; мне кажется, все мои волнения начались с того момента, когда я вдруг начал ставить самого себя в центр своих размышлений.

День, тем временем, уже заканчивался. Ольга закрывала модули; я прошёлся по всем панелям, по очереди внося необходимые параметры и корректируя заданные прежде установки.