Вихри на перекрёстках

Рассветало, но солнце еще не поднялось из-за гори­зонта, только вскинуло вверх свои лучи-ресницы, словно разглядывая, что делается на земле. Партизаны ехали по своей зоне. Полевая песчаная дорога укачивала их, клонила ко сну, особенно Володю. После душевного на­пряжения и нелегкого перехода тело с трудом удержи­валось в седле, и командир, опустив голову на щею ко­былы, свесил руки.

Вдруг далеко позади грянул глухой взрыв.

— Мина сработала,— встрепенулся Володя.

Он оглянулся вокруг. Вдоль дороги торчит запылен­ная сизая полынь. Выше, на пригорке, рядом с редень­кой рожью, цветет гречиха. Значит, поблизости должно быть жилье. До фашистской блокады в это время уже тянулся к небу дым над деревней, то и дело кланялись журавли колодцев. А сейчас ничего нет. Все, сделанное руками крестьян, каратели сожгли. Негде даже присесть птице, привыкшей жить рядом с человеком. Вон выле­тело из леса с десяток голубей. Покружились над полем и опустились в гречиху.

— Смотрите, самая мирная птица и та в партизаны ушла,— невесело пошутил Володя.

Тронув поводья, Бойкач поехал рысью. Одна мысль владела им: добраться до лагеря, а там — в шалаш и спать, спать...

8

Ночью над лагерем промчался ураганный ветер: кру­тил, раскачивал, гнул вершины деревьев, укрывавших партизанскую стоянку. Грохотал гром, молнии рассекали небо, заливая серебром мокрые листья дуба и приникших к гнезду аистов на его вершине. Сильный косой дождь за­ливал некоторые шалаши, и партизаны, схватив оружие, просились к тем, у кого был над головой более надежный навес. Много хлопот принес ураган и подрывникам, для которых шалаш служил лишь укрытием от комаров и солнца. Они не раз подтрунивали над партизанами, на­крывавшими свои шалаши еловыми лапками в несколько слоев. А теперь хлопцы сидели, как под решетом, но ста­рались держаться: стыдно проситься под чужую крышу. Правда, ливень впервые застал их в лагере. Во время вы­полнения боевых заданий чем хуже погода, тем лучше диверсантам: в ненастье можно пробраться куда захо­чешь.

Постепенно ветер начал утихать, откатывались к запа­ду и удары грома. Небо прояснилось, в лесу стало светлее.

Володя вышел из шалаша, осмотрелся. Что это за чер­ная груда, будто огромный воз, высится около командир­ской землянки? Подошел ближе: нет, не воз, а выверну­тая ветром сосна своей вершиной подперла дверь. «Не выберется Саблин из землянки,— подумал Бойкач, — решит, что кто-то нарочно запер. Посмотрим, что будет дальше».

И, усмехнувшись, вернулся в шалаш, где хлопцы с хо­хотом расспрашивали Пылилу о том, как он умудрился расквасить себе губы.

Громкие раскаты смеха услышал Саблин. Он попы­тался выйти из землянки, но не мог. Подождал, пока от­кроют, но за дверью никого не было слышно. Саблина охватила ярость, и он принялся колотить в дверь, прика­зывая, чтобы сейчас же прекратили глупые шутки.

— Пойдем, хлопцы, выручим командира,— сказал Володя.

Партизаны с трудом оттащили в сторону вершину сосны, подпиравшую дверь. Саблин выскочил из землянки и, не разобравшись, в чем дело, погрозил Володе кулаком:

— Я тебе этого не прощу, сморкач!

Не ответив, парень плюнул под ноги и молча ушел. Хлопцы попытались объяснить ротному, что виноват не их командир, а буря, но тот лишь злобно прикрикнул на них:

— Марш отсюда!

Настроение у подрывников было испорчено. Володя хотел подбодрить друзей, но ничего не получилось. После завтрака он отправился к старшине роты, распоряжавше­муся вооружением, взял побольше тола, гранат, капсю­лей-детонаторов и хотел быстрее уйти из лагеря. Но пре­жде подробно рассказал Воробейчику о задуманной опе­рации. Тот с любопытством выслушал парня, одобрил его план, пожелал успеха. Подрывники уложили тол в вещевые мешки, взяли оружие и направились седлать ло­шадей. Валя подбежала к Володе:

— А я?

— Останься, Валюша, в отряде. Операция опасная, да и необходимой формы для тебя нет. В следующий раз!

Придерживая запасные диски к автомату, Володя по­бежал догонять хлопцев.

За оградой, в ложбинке, паслись лошади. Еще издали Володя увидел, что его кобылы среди них нет. Он знал, что конь Саблина убит. А вчера, как бы между прочим, ротный высказал желание поездить на его кобыле. Бой­кач не придал этому значения.

— Слушай,— обратился он к партизану из хозяйствен­ного отделения, несшему охапку дров,— ты не видел, ку­да моя кобыла сбежала?

— Какая, желтая?

— Светло-желтая.

— Недавно разведчик повел ее к землянке. Наверное, командиру.

— Хлопцы, берите своих лошадей и пойдем.

У Володи от обиды дрожали руки. Отломав лозовый прутик, он начал грызть горькую кору. «Черт с ним, пешком пойду, а мост подорву. И оттуда прямо в штаб бригады»,— решил Бойкач, шагая к хлопцам, которые уже вели лошадей.

Возле землянки бородатый партизан седлал кобылу, а в стороне, над окопчиком, стояли Саблин, Бизунок и Пинчук. Ротный увидел подрывников и взмахом руки по­дозвал к себе Володю.

— Ты куда?

— Как куда? Завтра мы должны обязательно взор­вать железнодорожный мост и вернуть связным полицей­скую форму, в которой будем действовать.