Вихри на перекрёстках

— Разве ты не знаешь, что завтра или послезавтра наша рота переходит на новую базу?

— Ну и что? В штабе бригады скажут, где она. Най­дем.

— Знаю, что найдете. Но у вас хорошее оружие, и группа должна будет охранять роту.

— Глупее ничего не могли придумать? Я вас еще и охранять должен? Сами себя охраняйте!

— Молчать! Зазнался?

— Пошел ты... — побледнел Володя.

— Сдай оружие! — потянулся Саблин к автомату.

— Возьми! — Бойкач выхватил из-за пояса гранату, она щелкнула и погрузилась в мокрую землю под нога­ми. Пинчук успел схватить гранату за ручку и отшвыр­нуть в залитый водою окоп.

Взрыв — и вверх поднялся желтый фонтан. Саблин вытащил из кобуры пистолет, но подрывники уже напра­вили на него оружие.

— Рота, к бою! — ошалело закричал Саблин.— Обе­зоружить Бойкача!

Несколько партизан бросились к Володе, тот поднял автомат:

— Не подходить!

Старые партизаны, давно знавшие отважного хлопца, опустили оружие. Вдруг из-за землянки выбежал Воро­бейчик и решительно, с голыми руками, пошел к Бойкачу.

— Что ты делаешь, опомнись!

Он лишь дотронулся до парня, и тот сразу бросил ав­томат под ноги, снял ремень и сложил все оружие перед собой.

Партизаны разошлись кто куда. Почему-то выругав Воробейчика, Саблин скрылся в землянке. Немного спу­стя он появился опять, с какой-то бумажкой в руке, и приказал Пинчуку выделить трех партизан, которые раньше не знали командира подрывников, чтобы они от­конвоировали Бойкача в штаб бригады.

Услышав это, Анатолий многозначительно произнес:

— Ничего, командир, мы тебя проводим.

— Без вас найдутся провожатые. Группа после слу­чившегося не существует. Я вас всех разгоню по взво­дам! — грозно сказал Саблин.

— Разгоняй,— насупился Пылила.

Пинчук привел трех партизан. Саблин поспешил к ним, что-то шепнул командиру взвода, и тот сразу ушел. А рот­ный еще долго разговаривал с тремя парнями. Наконец те закивали головами и направились к Володе.

— Пошли,— сказал смуглый, невысокого роста па­рень с французским карабином за спиной.

Володя простился с друзьями. Он не представлял се­бе, какое решение примут командир бригады и комис­сар, но надеялся, что они детально разберутся в случив­шемся и сурового наказания не будет. Пускай пошлют на самое трудное и ответственное задание. Он его выпол­нит, а что потом? Больше всего Володя брялся, как бы его не послали пасти лошадей или коров. Это — мораль­ный расстрел!

Партизан с французским карабином шагал впереди. Он был в отличном настроении и то насвистывал, то на­певал, оборачиваясь на ходу и оценивающе разглядывая сапоги, брюки, гимнастерку арестованного. Человек этот сразу не понравился Володе: хитрые рыжеватые глазки под морщинистым лбом, насмешливая ухмылка на круг­лом лице.

— А куда мы идем? — повернулся Бойкач к партиза­нам, молча следовавшим позади. Те в ответ только плеча­ми пожали.

— Давай за мной,— крикнул передний,— знаем куда.

— За тобой не пойду.

— Видали? Явился в отряд хвастун. Я таких молод­цов, как ты, не раз скручивал. Давай лучше рубашками поменяемся. Тебе в штабе новую дадут, а я тоже люблю военную.

Рыжеглазый начал расстегивать пуговицы. На груди у него открылась татуировка: орел, несущий в когтях го­лую женщину. И Володя понял замысел Саблина. «Пока­зывать, что я догадался, пока нельзя,— мелькнула мысль.— Лагерь близко, здесь они стрелять не станут».

Он послушно снял гимнастерку и с деланной улыбкой сказал:

— Бери. Может, и правда дадут новую...

Уже на ходу он натянул на себя грязную рубашку. На тропинке среди невысоких елей конвоир пропустил арес­тованного вперед и пошел за ним. «Жалко, не повидался с мамой»,— горько подумал Володя, И, вдруг крикнув: «Стреляй!» — шмыгнул за ель.

Прошло две-три секунды, а выстрела не было.

— Бейте его, бейте! —закричал рыжеглазый.— У ме­ня патроны выскочили!

Громко хлопнули выстрелы, но Бойкач уже скрылся и чаще леса.

Володя понял, почему у рыжеглазого выскочили па­троны: в магазин французского карабина они заклады­ваются вместе с обоймой, и, чтобы разрядить его, надо нажать на кнопку под спусковой скобой. А конвоир, ви­димо, в спешке забыл об этом и, оттягивая затвор, неча­янно задел кнопку. Обойма с патронами и выскочила. Двое остальных не захотели стрелять в беглеца, хотя один из них и выпустил несколько пуль по верхушкам елей.

Как бы ни сложилась дальнейшая судьба, думал Во­лодя, возврата в отряд и даже в бригаду нет. Сначала надо зайти в Дубовую Гряду, к матери, а там видно бу­дет.

Лес кончился, открылась полевая дорога. Вдалеке показались двое партизан верхом на лошадях. Пришлось хлопцу свернуть на обочину и пробираться по кустам, по­тому что теперь надо было бояться и фашистов, и своих.

Не успели всадники скрыться, как загромыхала коле­сами телега, на которой ехала женщина в белом платочке. Володя подошел:

— Тетенька, не подвезете?

Женщина внимательно посмотрела на него и спро­сила:

— Вы откуда будете?

— Из деревни.

— Наверное, нет.

— Почему?

— Может, из плена?

— Да,— засмеялся Володя.— Возьмите к себе в при­маки, буду косить сено, возить снопы.

— Какая от вас польза? Некоторые принимали. Отъ­едятся и в лес.

— А я, наоборот, из леса иду.