Вихри сансары

С годами Рыжуха состарилась и редко ходила на охоту. Большей частью она лежала где-нибудь на пригорке в ожидании чьего-то внимания. Ее благодарно кормили Невидимый, Улыбчивая и Умница, отрыгивая перед ней, как перед щенком, полупереваренные куски мяса.

В одну из лунных ночей Рыжуха до самого рассвета мрачно выла в бесконечность. На этот раз никто не присоединился к ее грустному вою. Наутро она покинула стаю.

Рыжуха долго плелась по лесу по направлению к солнцу. Она чувствовала, что нового восхода ей уже не увидать, и в последний раз грелась в его теплых и ласковых лучах. Обогнув озеро, Рыжуха взобралась на возвышенность, откуда ясно просматривалось человеческое логово. Она улеглась под мощной елью и устремила взгляд в низину. Ветер дул со стороны поселка. Пахло людьми, но еще сильнее пахло собаками, и запах этот казался ей то родным, то враждебным.

ГЛАВА 3. ШИВА

Майю, милого, совершенно здорового ребенка, удочеряли трижды.

Первыми ее родителями, которых, впрочем, она не помнила, была супружеская пара, где мамой она называла бывшую проститутку, а отцом – главаря бандитской группировки. Майе как раз исполнилось три года, когда ее родителей расстреляли и сожгли в машине.

В детском доме она находилась несколько месяцев и была вновь удочерена милейшей парой драматических актеров, жизнь у которых тоже не задалась. Театр распался, какое-то время они перебивались случайными киносъемками, но вскоре и этого заработка не стало. От отчаяния они начали выпивать, а потом и принимать наркотики. Больше года заброшенная приемными родителями Майя голодала, копалась на помойках в поисках пищи, попрошайничала и неизвестно, что бы с ней случилось, если бы не настало время вести ее в первый класс. В школу вконец опустившиеся родители Майю, конечно же, не повели. Тогда-то и обнаружили социальные работники, в каких условиях живет бедная девочка, и та по мрачной иронии судьбы вновь оказалась в детском доме.

Здесь Майю откормили и вскоре снова удочерили, теперь, казалось, навсегда. На этот раз восьмилетняя Майя попала в семью банкиров, которые усыновили еще и семилетнего мальчика, так что Майе было с кем играть и о ком заботиться. Хлебнувшие детдомовского лиха дети не верили своему везенью и вели себя как два ангелочка, стараясь понравиться приемным родителям.

Илюша, так звали усыновленного мальчика, буквально боготворил свою новоиспеченную сестренку. Ходил за ней по пятам и слушался беспрекословно. Все пользовались этим магическим влиянием Майи на Илью. Достаточно было преподавателю музыки сказать: «Пожалуй, эта пьеса понравится Майе», и он не выпускал из рук скрипку до тех пор, пока педагог не останавливал его убедительным: «Хорошо, очень хорошо, можешь сыграть ей».

Счастливый Илюша стремглав летел к Майе и самозабвенно исполнял малюсенькую пьеску, предварив музицирование словами: «Майя, я посвящаю это произведение тебе!» Майя обнимала его и, обливаясь от умиления слезами, отвечала: «Ты мой самый любимый, самый родной братик».

Как-то няня, не досмотрев дома фильм о любви индийского короля Акбара к принцессе Джодхе, принесла его с собой, и они все вместе посмотрели эту слезливую и вместе с тем красивую мелодраму. С тех пор Илюша стал обращаться к Майе не иначе как: «Моя прекрасная индийская принцесса». А на ближайший день рождения он подарил ей открытку с видом Тадж-Махала, где написал:

«На память моей прекрасной индийской принцессе в день рождения!

Майя, я мечтаю поскорей вырасти и отвезти тебя в этот самый красивый в мире дворец. Твой родной братик Илюша».

Майя училась игре на фортепиано. Педагог, мудрый пожилой мужчина, понимал, что для эмоционального сближения семьи и удовлетворения родительских амбиций важно, чтобы дети блистали перед гостями. Руководствуясь этим благим побуждением, он подготовил детей к исполнению дуэтом нескольких песенок, музыкальных пьесок и комических сцен.

Дети умиляли прислугу, приводили в восторг гостей, родители довольно улыбались. При этом они эмоционально взаимодействовали с детьми не больше, чем гости. Их воспитанием занималась няня, художественным образованием – пожилой музыкант, английский язык с ними «подтягивал» доцент университета, а дальше – английская школа и редкие совместные поездки на дачу по выходным. Впрочем, о том, в какой степени душевными могут быть отношения в семье, дети не догадывались, и жизнь их была светлой и радостной.

И были бы дети самыми счастливыми на свете, если бы не одно обстоятельство. Банкир методично переводил деньги за границу, и в один прекрасный день супруги уехали кататься на лыжах в Альпы, да так и не вернулись.

***