Викинг

— Что, и трупов нет? — вопрос был задан с подковыркой: соврет Илья Самойлович или нет.

— Есть, есть, — поспешил обрадовать незнакомца Перстень. — Но не каждый день.

— Однако есть. И никто не знает, кто станет очередной жертвой.

— Это факт, — добродушно согласился Илья Самойлович и был просто ошеломлен следующей фразой:

— А если это будете вы? Поймите, я искренне желаю, чтобы этого не случилось, но на всякий случай хотелось бы гарантировать безопасность нашего бизнеса. Ведь сейчас доступ в арсенал открыт только для двоих: вас и вашего сына. Если с вами что-то случится, мы не сможем забрать наше оружие до того, как туда попытается забраться ваш любознательный наследник. Сумеем ли мы с ним договориться или нет — кто знает. Сами понимаете, мы не хотим рисковать миллионами.

— Не проще ли навести порядок в Глотове? — хмуро поинтересовался Перстень.

— Эх, Илья Самойлович. Да если бы это было проще, стали бы мы затевать с вами этот разговор. К сожалению, данная проблема гораздо сложнее, чем кажется. Мы не можем на таком расстоянии контролировать ход событий.

«Еще как можете!» — раздраженно подумал Перстень. Ему все стало ясно. Москвичи нашли способ совершенно законно приобрести его земли вместе с арсеналом. Теперь он становился лишним звеном, которое следовало как можно скорее убрать. Но почему, в таком случае, они с сыном до сих пор живы? Зачем москвичам коды доступа в арсенал, если можно просто взломать дверь. Ведь Долгорукий знает, где она находится и подо что замаскирована. Или опасаются подвоха с его стороны? Если так, то правильно делают.

— Не волнуйтесь, мы не собираемся в отношении вас ничего предпринимать. Наоборот, будем хранить, как зеницу ока, — словно прочитав его мысли, поспешил рассеять опасения Перстня незнакомец. — Ведь даже зная шифры, без вас мы не сможем воспользоваться этим хранилищем. А попробуй найди другое, такое же удобное во всех отношениях. Поймите, наша просьба вызвана лишь необходимостью на всякий случай перестраховаться.

— Небось, вас интересует и код отключения взрывного устройства? — как бы мимоходом спросил Перстень.

— Что за устройство? Я о нем ничего не знаю, — заволновался собеседник.

— Так о нем даже мой сын ничего не знает. Оно установлено на тот случай, если кто-то попытается взломать дверь.

— Там же ядерные материалы! — ахнул незнакомец.

— А нечего лезть куда не просят, — ощерился Перстень. Он был очень горд своей предусмотрительностью. Теперь Долгорукий и компания и в самом деле станут беречь его, как зеницу ока. Так-то. А то привыкли считать провинцию питомником идиотов.

— Это правильно… Ну так как, мы с вами договорились?

— Не совсем. Мне еще надо подумать.

— Учтите, за эту информацию мы вам заплатим…

— Хорошо заплатите, — поправил его Илья Самойлович. — Впрочем, о деталях мы договоримся, когда я приму окончательное решение.

Когда Перстень возвратился в номер, и исчез кураж, охвативший его в заключительной стадии разговора, только тогда он понял, и даже нутром ощутил, какая микроскопическая дистанция отделяла его от смерти. Возбуждение схлынуло, и он почувствовал, насколько сильно устал.

Сбросив костюм, Илья Самойлович обессиленно рухнул на кровать. Бежать, бежать отсюда скорее. В родном городе он сумеет себя защитить. И уж, во всяком случае, обеспечить стопроцентную гарантию безопасности. Для этого имеется одно старое средство: разместить в надежных местах сведения об арсенале с условием передать их в прокуратуру в случае его внезапной смерти. И намекнуть об этом Долгорукому. Пусть тогда выкручивается, как хочет.

Илья Самойлович потянулся к телефону, чтобы заказать билеты на ближайший авиарейс, и… скорчился в жутких муках.

Боли, которые человек испытывает во время приступа почечных колик, ужасны. Они приходят внезапно, разрывая тело сотнями жгучих, беспощадных импульсов, к которым невозможно притерпеться. Перстень, даже не превозмогая боль, а скорее подбрасываемый ее ударами, чудом добрался до кнопки вызова горничной и с третьей попытки нажал ее.

— «Скорую»… быстро, — простонал он, едва заметив склонившуюся над ним девушку.

* * *

Бить врага лучше всего, когда он, расслабившись и забыв об опасности, безмятежно предается радостям жизни: большим или маленьким. Очень хорошо, если при этом он считает себя неуязвимым.

На острове Форментерре высилась крутая гора, на одном из склонов которой находилась огромная пещера. Ее-то и облюбовали разбойники-арабы, которые для большей безопасности обнесли пещеру каменной стеной. Сюда они сносили добычу, награбленную в бесчисленных набегах. Кто знает, может, это убежище стало прообразом волшебной пещеры из сказки «Али-баба и сорок разбойников»?

Конунг Сигурд во время своего плавания вдоль берегов Европы высадился на этом острове и подошел к неприступному убежищу разбойников. Находясь за надежной стеной, арабы стали издеваться над викингами, показывая им золото, серебро и драгоценности. Северные воины хотели немедленно броситься на штурм, но мудрый Сигурд приказал отступать.