Викинг. Бог возмездия

– Вы слышали, люди Сигурда? Назад! – взревел Улаф голосом, который много раз перекрывал шум сражений.

Тяжело дышавший Солмунд согнулся от усталости. Бьярни выкрикивал оскорбления белобородым воинам, а его брат Бьорн шагнул назад, сплюнул и вытер кровь с разбитой губы. Люди Хаука – те, что еще держались на ногах, отступили подальше от своих раненых или убитых товарищей, с которыми они гребли, пели, пили и сражались. Все пятеро не испытывали паники и явно не собирались сдаваться.

Вальгерда, опустившись на колени, перерезала горло одному из павших воинов, и его белая борода мгновенно стала красной. Свейн обрушил топор на другого лежавшего на земле воина и раскроил ему голову; удар получился таким сильным, что лезвие вошло в землю.

– Достаточно! – взревел Сигурд.

Кровь из раны на голове заполняла его рот и стекала по бороде, поясница мучительно болела после удара рукоятью меча, нанесенного Тенгилом, но сейчас Сигурд хотел только одного: чтобы его люди остались в живых и не получили ран. Семь мертвых воинов ярла Хакона лежали на земле; еще двое их товарищей должны были присоединиться к ним в самое ближайшее время, если судить по хлеставшей из ран крови.

Сигурд поднял голову и увидел Асгота, вооруженного копьем и мечом; седые косы с вплетенными в них костями обрамляли раскрасневшееся от ярости боя лицо. Остальные его люди все еще задыхались после бега и схватки, но успели сформировать неплохую «стену щитов», и Сигурд, несмотря на запахи смерти, крови и дерьма, наполнявшие воздух, и слезящиеся из-за разбитого носа глаза, почувствовал гордость за них, как если б его шею украшал великолепный отцовский торк из витого серебра.

– Давай, Сигурд Харальдарсон, покончим с этим, – сказал Хаук и поманил его щитом, показывая, что его рука еще не утратила силу. – Наши братья ждут нас в чертогах Бога-Копьеносца. Мы присоединимся к ним. – Он усмехнулся. – Или победим тебя и вернемся к нашему меду.

Сигурд посмотрел ему в глаза, чувствуя уважение к старому воину и тем, кто стоял рядом с ним плечо к плечу.

– Ярлу Хакону повезло, что за него сражались такие воины, как ты, Хаук из Осойро, – сказал он, повернул голову, сплюнул кровью и провел рукой по губам и бороде, от чего его ладонь стала красной. – Но Хакона больше нет. В этом еще живом трупе ничего не осталось от прежнего воина, – продолжал он, указывая большим пальцем в сторону дома. – И сейчас ты служишь трусу. Он даже не встал рядом с тобой в сражении, а предпочел спрятаться среди женских юбок. И я повторю: сохранять верность такому человеку – настоящее бесчестье, и тебе стоит ее разорвать.

– Не сомневаюсь, что очень скоро мы станем свободны, – сказал Хаук.

– Да, и мы тебе поможем, – вмешался Свейн Рыжий, поднимая покрасневший от крови топор.

– Присоединяйтесь к нам, – предложил Сигурд. – Ты видел, какие мужчины сражаются на моей стороне.

– И не только мужчины! – с усмешкой сказал Бьярни.

Сигурд кивнул.

– За меня сражается даже валькирия, – сказал он.

Хаук и его люди могли бы рассмеяться в ответ, но они видели, как дерется Вальгерда. Она только что убивала их друзей.

Сигурд обвел скрамасаксом свой отряд. «Мои вассалы», – подумал он. И это при том, что у них пока нет общего очага.

– Мы складываем песню, которую будут еще долго петь скальды после того, как мы уйдем из этого мира. Я пользуюсь благосклонностью Одина. Иначе мы не могли бы разбить вас так быстро.

Именно так и думал Хаук. Как и все остальные. Это читалось на их лицах, как руны, вырезанные на стволах старых деревьев.

– Идите с нами; мы сразимся с ярлом Рандвером, и вы наполните свои походные сундучки добычей.

Хаук рассмеялся.

– В нашем возрасте нет нужды в серебре, – сказал он. – Нам нужны еда, мед и ревущий в очаге огонь, способный согреть кости. Ты можешь оставить себе свои кольца. Теперь мы редко носим наши.

Сигурд кивнул, принимая слова Хаука.

– Где-то у вас должны быть сыновья, – сказал он. – Дочери и другие близкие люди. Пусть они услышат о вас из песен скальдов. Пусть узнают, как вы стояли в вихре стали до самого конца и завоевали славу, которую никто не сумеет у вас отнять.

– Я бы хотел, чтобы вы сражались со мной плечом к плечу против людей ярла Рандвера, – сказал Улаф. – Я еще не видел таких смелых людей, как вы.

Хаук и его утомленные воины слегка расправили плечи – ведь такие слова из уст Улафа многое значили и радовали душу мужчины подобно меду.

Сигурд кивнул.

– Верните себе честь, которую вам задолжали, – сказал он.

Хаук раздумывал над последними словами, пока Сигурд сглатывал кровь, а первый из двух воинов, получивших тяжелые раны, умер, захрипев в последний раз.

– Ты намерен сражаться с таким могущественным человеком, как ярл Рандвер, с теми людьми, что у тебя есть? – спросил Хаук.

Сигурд кивнул.

– А после того, как я прикончу ярла Рандвера, наступит очередь клятвопреступника конунга Горма.

Брови Хаука поползли вверх, и он воткнул свое копье в землю.

– Тогда мы пойдем с тобой, Харальдарсон, – сказал он.

Глава 17