Викинг. Бог возмездия

«Старый поджигатель чужих домов пережил своего сына», – подумал Сигурд, пока не увидел украшенную серебром рукоять, торчавшую из груди ярла Хакона, и небрежно отброшенные меха, валявшиеся на полу. Или это сделал Хаук? Неужели верный старый воин вонзил меч Тенгила в сердце ярла, чтобы отправить его в Вальхаллу, куда Хакону давно следовало отбыть? Сигурд представил, как один из людей Хаука вкладывает собственный меч в руку ярла и держит ее, пока Хаук делает все остальное.

И вновь он не стал задавать вопросов. Потому что это не имело значения. Отец и сын, так же похожие друг на друга, как луна и солнце, были мертвы – и стали едины. Женщины поднялись со скамей, где они рыдали и утешали друг друга. Хаук и четверо его воинов выглядели настолько усталыми, что могли бы и сами повалиться замертво рядом с телом своего ярла, но Сигурд знал, что они придут в себя после трапезы и долгого сна, когда им не будут мешать стоны Тенгила, развлекающегося с рабынями.

Однако последним воинам ярла Брандинги еще не пришло время отдыхать. Сигурд смотрел, как двое из них подхватили жирное тело повешенного сына ярла, а третий встал на постель Хакона и срезал веревку. Почему они просто не сбросили это дерьмо тролля, Сигурд не понимал. Возможно, одна из рыдающих женщин была близкой родней Тенгилу, и они проявили к ней уважение.

– Что они собираются с ним делать? – спросил Улаф.

Сигурд пожал плечами.

– Скормить крабам. Я бы поступил именно так.

Они вытащили Тенгила из зала, Сигурд уловил запах мочи, и это его удивило, потому что его нос был забит сгустками запекшейся крови.

– Теперь мы позаботимся о наших мертвых, – сказал им Хаук.

Сигурд кивнул.

– Мы вам поможем.

– Нет, Харальдарсон, мы все сделаем сами, – возразил Хаук.

Мужчина, в чьей бороде седины было заметно меньше, чем у других, – ранее он стоял за плечом Тенгила, – бросил на Сигурда мрачный взгляд.

– Очень скоро мы будем выпивать вместе с ними и не хотим, чтобы они поносили нас за то, что мы не похоронили их по нашему обряду.

Затем у Хаука появилась новая мысль, и он поскреб белую щетину на щеках.

– Вы можете помочь с камнями, – сказал он. – Их полно в могиле к северу от дома, возле яблонь.

Сигурд понимающе кивнул. На погребальный костер для девяти человек уйдет половина дерева, которое потребовалось для строительства дома Хакона, но даже и в таком случае из тел прольется столько жидкости, что костер будет гореть плохо. Поэтому Хаук собирался вырыть яму в земле и построить там корабль из больших камней, на котором девять мертвецов отправятся в загробную жизнь – ведь они умерли хорошей смертью, а на лучшее не может надеяться ни один мужчина.

– Хаук! – позвал Сигурд, когда они понесли Тенгила к двери. – Я намерен забрать снаряжение. Мои люди получат их бриньи.

Даже издалека было видно, что Хауку не понравились слова Сигурда. Он предпочел бы уложить своих спутников на каменный корабль вместе с мечами, кольчугами и шлемами, поскольку подобные вещи нужны в загробной жизни. Однако старик коротко кивнул, ведь у него не оставалось выбора. Ему и остальным еще повезло, что Сигурд не лишил их чести.

– Ну, камни могут подождать, – сказал Улаф, протягивая руки к пламени очага и сжимая их в кулаки; вечера становились холоднее, и по залу гуляли сквозняки. – Сейчас уже слишком поздно начинать что-то копать. Кроме того, мы хорошо сражались и заслужили выпивку, как и положено отряду победителей.

– Тогда нам нужно отыскать, где Тенгил хранит свой мед, – сказал Сигурд, продолжавший очищать бороду от запекшейся крови.

«Интересно, как выглядит рана у меня на голове», – подумал он. Да, мед поможет избавиться от отвратительного железного привкуса крови. Но более всего Сигурд был согласен с Улафом в том, что теперь они стали настоящим отрядом. Они сражались вместе, и совсем неплохо. И главное, одержали победу. Его необычная команда из обездоленных изгнанников – мужчин и одной женщины, пришедших к нему от разных очагов, – пролила кровь и вместе пропела песнь мечей, и теперь это связало их гораздо крепче – так часто говорил его отец. Боги! Они оказались отличными бойцами! Отец это обязательно признал бы, даже при том, что им следовало сформировать скьялдборг, а не бросаться на врага, как берсеркерам. Теперь же они получат такое снаряжение, что сам бог сражений Тор обратит на них внимание. Сейчас только конунг Горм мог выставить столько воинов в кольчугах.

– Тем не менее в свое время он был настоящим волком, – сказал Улаф так тихо, что его борода даже не колыхнулась. Сигурд знал, что дядя говорит о трупе, пригвожденном к постели мечом Тенгила. – Как жаль, что мы нашли его в таком виде…

По усыпанному пеплом полу пробежала мышь, и Сигурд подумал, что зверькам больше не нужно бояться Тенгила, швырявшего в них рога с медом.

– Может быть, об этом не стоит жалеть, – сказал Сигурд, – ведь если б Хакон сохранил разум, возможно, он сумел бы сделать то, что не получилось у Тенгила. И я стал бы свадебным подарком для ярла Рандвера на Хауст Блот.

Улаф поджал губы.