Викинг. Страсти по Владимиру Святому

И бесконечные удары по столбу, причем теперь уже такие, чтобы сам столб не разрушали – рука должна настолько тонко чувствовать движение клинка, чтобы остановить его, лишь коснувшись препятствия.

Добавлялись новые движения, но повторялись и повторялись старые. Теперь все светлое время суток Владимир проводил с Уве на берегу. Однажды наставник, довольный возросшим умением князя, добродушно пробасил:

– Ты становишься воином, Вольдемар. Достойным соперником в бою. Будет жалко убивать тебя.

– Ты хочешь меня убить?

– А чего же ради я учу тебя? Чтобы ты мог оказать мне достойное сопротивление и с честью умереть от моего меча. Тебя ждет Валгалла.

Что и сказать – обнадежил…

Так и учили его вдвоем – Уве умению биться, Рагнар умению жить, как варяг.

– Хороший враг…

– Мертвый?

– Нет, – усмехнулся в ответ Рагнар, – мертвый он уже не враг. Хороший тот, с кем тебе предстоит сразиться. И чем он сильней, тем лучше. Отправиться в Валгаллу лучше от меча сильного врага. – Он сладко потянулся и мечтательно добавил: – Я люблю вид врагов перед боем. Смотришь на тех, кого должен убить или кто может убить тебя, и сердце радуется.

Владимир содрогнулся.

– Ты радуешься при виде врагов? Никого не боишься?

– Да, врагов нельзя бояться, на них надо смотреть просто как на тех, кого надо убить. Не смей думать о том, что они сильны или что у них есть родственники, которые могут отомстить. Пока идет бой, ты должен думать только о своей победе, даже если против тебя три десятка человек. Даже твоя гибель от их оружия будет твоей победой, ведь в таком случае Один заберет тебя в Валгаллу.

Владимиру оставалось только тайком вздыхать и стараться не выдать своего отношения к подобным словам.

– Как относиться к тем, кого ты обидел?

Рагнар ответил так, словно речь шла не о людях, а о надоедливых насекомых:

– Убить. Если ты не сделаешь этого, они придут, чтобы убить тебя. И тогда тебе все равно придется их убить! – расхохотался богатырь, довольный собственным остроумием.

– Рагнар, где ты родился?

– Там, – махнул гигант в сторону запада. – Далеко.

– А как здесь оказался?

– Надо было где-то быть.

Что и говорить, ответ исчерпывающий. И ведь переспрашивать не будешь, себе дороже.

– На Руси говорят, что лежачего не бьют.

Рагнар не соглашался:

– Бить нужно любого.

– Но если он слаб и беспомощен?

У варяга сомнений не было, он был во всем уверен:

– Самый слабый враг может метнуть тебе в спину копье. А если он слаб настолько, что и копье не поднимет, то надо помочь ему покинуть землю, так справедливей, чем оставить умирать или быть растерзанным зверьем. А если выживет, то вы все равно столкнетесь. Врагов убивают всех до единого, любой оставшийся в живых, даже если он еле жив, опасен.

Рагнар не привык говорить так длинно, потому после тирады об убийстве врагов надолго замолчал, словно израсходовав весь дневной запас слов. Только к вечеру он ни с того ни сего вдруг объявил Владимиру:

– Да, врагов нужно убивать всех до единого.

Сказал так, будто весь день продолжал начатый еще утром разговор.

Однажды Уве кивнул в сторону юго-восточной оконечности острова:

– Там живут странные люди.

– Чем странные?

– Молятся одному богу и не берут в руки оружие.

– Я таких в Киеве видел, они у моей бабки княгини Ольги подвизались.

Уве помотал головой:

– Эти здесь давно, твоей бабки и в помине не было, когда уже молились.

– И вы их не трогаете? В рабов не обращаете?

– А чего их трогать? Рабов и без того хватает, а эти безвредные, зато лечить умеют хорошо. Кровь останавливают, раны заживляют… Пусть живут. Хочешь посмотреть?

На следующий день Уве повел своего ученика в сторону от жилья варягов. По пути махнул рукой куда-то:

– Все там живут, а мы пойдем к особенному, он отдельно на острове.

Им действительно пришлось перебраться на меньший остров на небольшой лодчонке, которая наверняка пошла бы ко дну, не вычерпывай Владимир из нее воду берестяным ковшиком, пока Уве быстро греб к другому берегу. Проливчик узенький, утонуть не успели.

– Вон он. Авраамом зовут.

Человек в черном одеянии при виде приближавшихся варягов выпрямился, отложив в сторону широкий заступ, которым расчищал снег.

– Авраам, я привел к тебе…

Договорить Уве не успел, мужчина вдруг поклонился, но не ему, а Владимиру:

– Буде здрав, князь Владимир Святославич. Давно Русь тебя ждет, давно…

– Что? – обомлел Владимир. – Откуда ты меня знаешь?

Он растерянно оглянулся на Уве, мол, когда ты успел рассказать обо мне монаху? Но Уве и сам смотрел с изумлением, причем на Владимира.

– Ты и впрямь конунг? Я думал, Хитрый зовет тебя так в шутку.

– Я был новгородским князем, пока не бежал к вам.

– А будешь киевским и всей Руси. Идите в дом, у вас мокрые ноги, а ветер сегодня холодный.

Домом это можно было назвать с большой натяжкой, но там горел огонь, у которого можно высушить промокшие в протекающей лодке ноги. И ветер действительно ледяной с самого утра.

– Что ты сказал о том, кем я буду?

Но монах сделал вид, что не услышал вопроса князя, он протянул им по кружке с горячим напитком:

– Пейте. Я ждал вас.

– Ты знал, что мы придем?

И снова монах не ответил на вопрос, напротив, задал свой: