Викинг. Страсти по Владимиру Святому

Он столько лет сначала опекал маленького мальчика, воспитывал беспокойного мальчишку, учил неразумного отрока, наставлял бездумного княжича. Княжич стал князем, Владимиру двадцать пять уже, ему давно не нужны никакие наставления, и Добрыня остался рядом с племянником не у дел. Не потому, что плох или неразумен, а потому, что Владимир словно на коне, на голову выше, ему и видно лучше, и движется быстрей.

Но главное – Владимир дорогу избрал другую. Добрыня для него желал быть прежде древлянским князем и за свой род отомстить. Но мстить оказалось некому, месть Ярополку никакого удовлетворения не принесла, да и не виновен тот был в трагедии Искоростеня. И древлянский род Владимир тоже поднимать не стал. Никакой не стал, он стал русским князем, а не князем отдельного племени. Этот голубоглазый мальчишка сделал то, что не сумели (или не хотели) сделать его дед и бабка.

И Русь подчинилась, точно грибы после дождя на юге росли города-крепости, населенные самым разным людом.

В Киеве князь словно вышел за пределы теремного двора, заняв город, он открыл ворота, впустив киевлян на свои пиры, и сам стал вмешиваться в жизнь города. И город ответил признательностью. Конечно, князя, с которым можно поднять кубок или запросто оказаться рядом, любят куда больше, чем надменного, разговаривающего только с лошади или запершегося в своем замке правителя.

Князь Святослав предпочитал Киеву чужбину, киевляне отвечали ему равнодушием, Ярополк Святославич старался сидеть в своем замке, отстраняясь от горожан, те вскоре после гибели и думать о нем забыли.

Владимир звал на пиры, помогал неимущим, с удовольствием рубил головы черным петухам, принося их в жертву Перуну рядом с дружиной, лил масло в огонь Дажьбогу и сыпал зерна Макоши вместе с простыми горожанами… Он не чинился, хотя и своего места не забывал, был ласков и добр настолько же, сколь и тверд и даже жесток.

Его любили, стали называть Красным Солнышком.

Владимиру необязательно знать, что это прозвище придумал и пустил в народ его дядя Добрыня.

Но в том и беда, что больше дядя ничего не смог дать, оставалось только самому верой и правдой служить тому, кого он поднял на своих плечах. Служить, не ожидая благодарности. И дело не в том, что Владимир вообще не умел быть благодарным, просто учитель и наставник не имеет права ждать, чтобы сказали спасибо. Если учит ради этого, то не научит ничему. Высшая радость для наставника – понимать, что ученик превзошел и пошел дальше. Пусть не оглядывается, это плохая примета.

Самое трудное для учителя – понять, когда ученик стал самостоятельным, когда опека превратилась в обузу, понять, чтобы вовремя уйти в тень, со стороны наблюдая за успехами ученика. Если этого не происходит, значит, плох или учитель, или ученик, или оба.

Ученик был хорош, он не просто превзошел учителя, но и научился двигаться без подсказки. Владимиру больше не был нужен Добрыня. Дядя понял это вовремя, предпочтя уйти, чем быть отодвинутым в тень рукой раздраженного князя.

К чести Владимира тот попытался отговорить:

– К чему тебе Новгород, разве в Киеве плохо?

И снова Добрыня показал, что умеет не уронить достоинства любой ситуации.

– Князь, тебе я больше не нужен, ты сам справишься. Даже мое умение договариваться и подкупать не нужно. А вот в Новгороде Вышеславу еще пригожусь хотя бы советами.

Спасительный повод отправить наставника подальше, не обижая.

– Ну, раз так…

– Он не будет тебе мешать, Вышеслав будет новгородским князем, даже если ты выберешь взамен себе киевского из других сыновей. Зато на севере будет спокойно.

– Хорошо. Ты прав, езжай.

– Но если буду нужен – позови.

И оба подумали, что лучше бы этого не случилось…

Добрыня уехал, не прощаясь и не оглядываясь. Много лет он мечтал покорить Киев, много лет мечтал отомстить. Покорил его племянник, а месть… она вышла совсем не такой, как мечтал.

Почему он попросился в Новгород, а не в Овруч, на землю своих предков?

Не хотел напоминать самому себе о несостоявшемся, к тому же Овруч слишком близко к Киеву и никогда уже не станет самостоятельным. А Новгород далеко, тот станет. Добрыня решил начать все сначала – он поможет Вышеславу стать настоящим князем, поможет завоевать независимость от Киева.

– И тогда еще посмотрим, князь Владимир, кто прав.

Эта мысль никак не вязалась с тем, что думал и делал Добрыня до сих пор, да и с тем, что будет думать и делать дальше.