Виктор Бут. В погоне за мечтой

«Лучшая система» сложилась не сама по себе, а на основании Третьей всемирной теории, изложенной в знаменитом труде Каддафи — «Зеленой книге». Мятежный полковник попытался выйти из порочного, по его мнению, дуализма своего времени — противостояния классического, по Адаму Смиту, капитализма и социализма в его советском изводе. Древняя ливийская земля была слишком особенной для этих двух вариаций западной теории. Взяв лучшее от обеих систем, Каддафи перенес все это на африканскую почву, примирив с традиционным исламом (летоисчисление в Джамахирии велось от даты смерти пророка Мухаммеда). Как знать, возможно, мученическая смерть Каддафи однажды даст его учению новую жизнь. По своему универсализму «Зеленая книга» стоит в одном ряду с великими писаниями древности.

«Я, кстати, читал „Зеленую книгу“ Каддафи на английском, когда в Ливии был несколько раз, — вспоминает Бут. — Интересное такое произведение. Там вообще-то можно открывать на любой странице, понимаешь, и фраза будет актуальна в наше время по отношению там к женщинам, по отношению к чему угодно. Интересно вообще. Мужик он был уникальный».

«Уникальный мужик» был еще и уникальным политиком. И что бывает не часто, человеком с широким, буквально континентальным мышлением. С поражением соцлагеря и началом глобализации он дополнил свою теорию — указал на нежизнеспособность национальных государств и ввел тезис о начале эпохи больших пространств. Не стоит думать, что речь идет о фрике, обожавшем собственные фантазии, и только. Каддафи был практик, да еще какой. Стремление к здоровой экспансии выразилось в развитии им ранее предложенной президентом Ганы идеи Соединенных Штатов Африки. И дело тут не в названии, а в принципе. За два-три года до своей гибели Каддафи на встрече более 200 племенных вождей, эмиров, султанов, шейхов был объявлен «королем королей Африки». А чуть позже и главой Африканского союза. В его кабинете висела гигантская карта африканской «груши», закрашенной зеленым цветом. Кроме того, Каддафи верил или как минимум надеялся на преодоление межарабских распрей и создание в перспективе Арабо-Африканского союза. Перед нами явный экспансионист и даже глобалист. Только родом не с Запада, а из третьего мира.

«Вообще идеи Африканского союза были толковые, — признает Бут. — В принципе, Каддафи был таким, как говорят, „виженным“. Он понимал, как все это дело поднять. Он понимал, что границы условны. Поэтому он и денег туда вкладывал очень много. По крайней мере, бюджеты где-то в 16 странах напрямую зависели от помощи Каддафи. И учителя, и госпиталя были его. И что случилось, когда Каддафи не стало, например, с Мали? Каддафи, например, нанимал на работу туарегов, чтобы они не бандитствовали в Сахаре. Получалась такая огромная зона безопасности. Потом они опять стали бандитствовать. То есть это вопрос баланса. Надо учитывать характер, национальные особенности».

И если зона безопасности в Мали касалась прежде всего Ливии, служила ей, ограждая этот нефтедолларовый оазис, рай на африканской земле от бедных центральных районов континента, то сама Ливия была долгие годы, даже десятилетия зоной безопасности для Южной Европы. Выстроив по Средиземноморскому побережью высокоразвитую цивилизацию, Каддафи защищал таким образом европейцев от миллионов потенциальных беженцев. Это особенно стало очевидно, когда ковровые бомбардировки французских «Миражей» стерли эту цивилизацию в пыль, открыв свободный путь на север, в сытую богатую Европу, сотням тысячам голодных, готовых на все африканцев. В поисках куска хлеба готовых рискнуть жизнью, переплывая море на утлых суденышках. Ведь впереди рай: горы еды, комфорт и белокурые немки.

«Слушайте, вы, люди из НАТО! Вы бомбите стену, не пропускавшую поток африканской миграции в Европу, стену, останавливавшую террористов „Аль-Каиды“. Этой стеной была Ливия. Вы разрушаете ее. Вы идиоты. За тысячи мигрантов из Африки, за поддержку „Аль-Каиды“ гореть вам в аду. И так оно будет», — пророчествовал великий Каддафи. И так случилось.