Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

— На том матче в Монреале был Борис Павлович Кулагин — вот он меня и Витьку Жлуктова в сборную и взял, — сообщил Александров своему собеседнику информацию, которую тот не мог знать.

— Сняли твоего Кулагина к чертовой бабушке, — усмехнулся в ответ Олег. — Так что бежать тебе теперь не к кому. И будешь ты сначала во второй сборной ошиваться, а потом подашься в свой Усть-Каменогорск, гонять за первую, а то и вторую лигу.

— Ладно, ты меня раньше времени не хорони, — беззлобно отреагировал на эту реплику хоккеист. — Лучше вон ешь свои макароны.

— А сколько таких как ты игроков, сначала взлетели, а потом без вести канули? — продолжал гнуть свою линию Олег. — Вот где сейчас Юрка Блинов или Женька Поладьев, которые против канадцев в первой Суперсерии играли? А еще мне один «болела» рассказывал, что был в ЦСКА такой игрок — Сашка Смолин. Они с Харламовым вместе начинали, так Валерка по сравнению с ним шел вторым номером. И где теперь этот Смолин? А Харламов вон в кого вырос!

— В «Бинокоре» твой Смолин сейчас играет, — сообщил Александров.

— Вот и я о том же — «Бинокор» тебя, парень, ждет, а не ЦСКА при новом тренере. Я еще помню Генку Маслова из «Крыльев Советов» — того, что в клубной Суперсерии против канадцев играл. А знаешь, когда я его впервые на льду увидел? Я пару лет назад в Череповце завис, а там турнир на приз газеты «Советский спорт» проводился. Так «Крылышки» там бухарестское «Динамо» разгромили со счетом 27:5. И этот самый Маслов девять шайб заколотил. Тем мне и запомнился. И где он теперь? Не видать его что-то в «Крылышках».

— Он, вроде, в куйбышевское СКА ушел.

— Вот так-то — из Москвы да в Куйбышев!

— Зато не спился, а в хоккей играет. И тюрьма по нему не плачет, как по тебе, например.

— По вашему брату-хоккеисту она тоже иногда плачет, просто вам повезло больше — вас есть кому отмазать, а таких, как я нет.

Александров не стал развивать эту тему, живо вспомнив свою собственную недавнюю историю — с женщиной на стоянке такси.

Так, за разговорами, быстро текло время. И вот уже за окном убогой квартирки, где на продавленной тахте восседал Александров, забрезжило утро.

13 сентября 1977 года, вторник, Черемушки, квартира Вероники

Захлебываясь слезами, Вероника сбивчиво рассказывала Игнатову и Спрогису все, что она знала о намерениях Олега относительно Бориса Александрова. За окнами уже начало светать, обоим мужчинам чертовски хотелось на боковую, но они понимали — спать им сегодня вряд ли придется. Во всяком случае, в свете той информации, которую им поведала рыдающая навзрыд девушка. Вот уже больше часа они находились в ее квартире, а она до сих пор никак не могла прийти в себя — то успокаивалась, то снова пускалась в плач. Оставив девушку на попечении ее матери, мужчины вышли из комнаты в коридор.

— Я думал, что этот ухарь на дне Москвы-реки давно, а он, оказывается, жив-здоров, да еще вымогательством занимается, — разминая в руках сигарету, произнес Игнатов.

— Сколько ему за это по нашему УК полагается? — поинтересовался Спрогис.

— Статьи 95 и 148 УК РСФСР — до трех лет лишения свободы. Но за ним еще, как минимум, три трупа числятся. Так что «вышка» плачет по этому Олегу Ржаеву.

— Значит, терять ему нечего, — глубокомысленно изрек Спрогис.

Они вышли на лестничную площадку, где Игнатов наконец-то закурил. Спрогис его в этом не поддержал — он уже пять лет, как бросил эту вредную привычку.

— Судя по всему, домой к Александрову они приезжали за сберкнижкой, — дымя сигаретой в противоположную от собеседника сторону, размышлял Игнатов. — Иначе зачем бы они забрали хоккеиста с собой, если бы деньги он хранил дома? Значит, Ржаев планирует приехать в сберкассу к ее открытию вместе с Александровым. От нас требуется установить точный адрес кассы. Как искать будем — по вашим каналам или по нашим, эмвэдэшным?

— По нашим, естественно — это быстрее, — ответил Спрогис. — Ты давай докуривай, а я позвоню кому следует — пусть начинают поиски.

Сказав это, Спрогис вернулся в квартиру и направился прямиком на кухню, где у хозяев находился телефон.

Спустя час они уже знали точный адрес сберкассы, где Александров хранил свои кровно заработанные — на улице Марины Расковой, что по соседству с Ленинградским проспектом.

— Сколько же наша знаменитость держит денег на своем счету? — поинтересовался Игнатов.

— Шестьдесят тысяч, — ответил Спрогис. — Но это строго между нами, сам понимаешь…

— Могила, — приложив палец к губам, пообещал муровец.

А сам подумал: «И почему я не хоккеист или, на худой конец, не футболист?»

— Операцию захвата будем проводить силами нашего подразделения «А», — сообщил Спрогис. — У вас в МВД, насколько я знаю, таких спецгрупп еще нет.

— Значит, меня там не будет? — догадался Игнатов.

— Скорее всего, мы с тобой будем наблюдать за операцией из окна моего персонального автомобиля, — и Спрогис доверительно похлопал муровца по плечу.

13 сентября 1977 года, вторник, Москва, площадь Дзержинского, КГБ СССР, кабинет Юрия Андропова