Читаем Викторианки полностью

Викторианки

Куда большее отчаяние, отнюдь не литературного свойства, охватывает Джордж Элиот спустя два года: 28 ноября 1878 года умирает Льюис. Мэри-Энн остается жить два года. Жить – но не доживать, и это при том, что без поддержки Льюиса – творческой, моральной, психологической – существовать она не привыкла. Хорошо понимая, что при такой тяжкой утрате главное – не расслабляться, занять себя делом, она приводит в порядок неоконченные труды мужа, дописывает последний том его монументального труда «Проблемы жизни и рассудка», над которым он трудился последние пять лет. Учреждает фонд Льюиса для студентов-физиологов Кембриджа, много проводит времени с его сыном Чарльзом Ли Льюисом, перешедшим под опеку отца еще в 1859 году; одно время ни с кем, кроме него, не общается. Пишет проект реформы женского образования, выпускает сборник эссе о литературных нравах «Впечатления Теофраста Такого-то» (1879).

И, неожиданно для всех (и для самой себя?) выходит замуж за сына их с Льюисом старинной приятельницы Джона Уолтера Кросса, с которым они еще в 1869 году познакомились в Риме. Проработав двенадцать лет в нью-йоркском банке, Кросс возвращается в Англию, поселяется в доме матери, сходится с Льюисами, гостит у них в Уитли и через два года после смерти Льюиса (и матери) женится на Мэри-Энн; еще до брака он ведает ее финансами и оказывает поддержку в ее одинокой жизни. Жениху – сорок, невесте шестьдесят. А впрочем, пишет же Джордж Элиот в финале «Мидлмарча», что «высшая точка в союзе двоих – преклонный возраст»[70].

Решение выйти за Кросса замуж принимает не сразу, медленно, постепенно готовит себя (и будущего мужа) к этому непростому шагу – вспоминаются ее «ступенчатые» письма Бреям о близости с Льюисом четверть века назад.

«Когда-нибудь, если еще буду жива, смогу Вас увидеть, – пишет она Кроссу через два месяца после смерти Льюиса. – Быть может, – раньше, чем кого бы то ни было, – но не теперь. Жить становится не легче, а с каждым днем все тяжелее».

Следующее письмо спустя неделю, в ответ на его настойчивые уговоры увидеться:

«Когда я говорила «увидимся когда-нибудь», я имела в виду, что не скоро. Я хочу пожить, чтобы сделать кое-что еще ради него. Стараюсь набраться сил, чтобы трудиться, сколько можно, чтобы спастись от безумия. На этом пока всё…»

А вот что Джордж Элиот пишет Кроссу 7 февраля 1879 года:

«Мне необходима Ваша привязанность. Мне поможет любая забота людей, которых я уважаю и люблю. Думаю, через неделю-другую мне захочется видеть Вас. Иной раз это желание возникает у меня даже сейчас, но тут же наваливается страх… Мое чувство одиночества с каждым днем увеличивается…»

23 февраля она разрешает ему прийти, а спустя два месяца решение связать с ним жизнь, по всей вероятности, принято: «Мне ужасно нужен Ваш совет. Пожалуйста, приходите, когда можете – утром, днем или вечером».

Свадьба состоялась примерно через год, 6 мая 1880 года в церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер. Медовый месяц Джордж Элиот и Кросс проводят в Венеции, в Англию возвращаются в конце июля. Спустя полгода, 4 декабря, молодожены переезжают из Уитли в дом Кросса в Челси. А через две недели Мэри-Энн простужается и 22 декабря 1880 года умирает.

Умирает скоропостижно. 17 декабря, всего за пять дней до смерти, присутствует на премьере «Агамемнона», спектакле на древнегреческом, поставленном оксфордскими студентами. На следующий день, 18-го, уже сильно простуженная, едет на концерт, а по возвращении садится за рояль и играет то, что только что слушала. 19-го, в воскресенье, как всегда, принимает у себя гостей – не отменять же журфикс. Во вторник чувствует себя совсем плохо и вызывает врача. А наутро отказывает сердце…

«А я уж думала, – пишет Джордж Элиот незадоло до свадьбы, – что жизнь кончилась и что в соседней комнате уже стоит приготовленный мне гроб. Глубоко внутри меня разливается река скорби, но ведь такое у всех, кто прожил долгую жизнь. Моя же жизнь вновь открылась для меня, и мне есть отчего радоваться. Я буду лучшим, более любящим существом, чем могла бы быть, останься я в одиночестве. Быть постоянно, горячо благодарной за дар идеальной любви – лучше этого нет ничего на этой беспокойной крошечной планете».

На похороны приезжает старший брат Мэри-Энн Айзек Эванс. Узнав, что сестра не обвенчана с Льюисом, он, как и сестра Кристина, порвал с ней. Когда же она вступила в законный брак с Кроссом, послал ей поздравление и вот теперь пожаловал на Хайгейтское кладбище. Спустя двадцать три года Сивилла прощена.