Виктория

– Не время нюни распускать, нужно позвонить в милицию. И чем быстрее, тем лучше, – убедила себя Виктория и побежала в большую комнату, чтобы позвонить со стационарного телефона в соответствующие органы. Телефон не работал.

– Черт! – выругалась она и побежала на кухню за мобильным телефоном.

Телефона не было.

– Этот ублюдок взял мой телефон, пока я ходила за сахаром! Вот я дура! – выругалась она.

Виктории показалось, что она увидела черный силуэт за окном и решила, что безопасней всего ей будет в своей комнате. Поднявшись наверх, она вытащила из кладовки бейсбольную биту, закрылась в комнате и села на кровать, ожидая худшего.

Позади послышался скрип. Вика обернулась и увидела, как из-за плотных портьер выходит он. Олег.

– Знаешь, Вика, нехорошо брать у людей то, что по праву принадлежит им.

– Как вы сюда попали? Что вам нужно от меня!? – закричала она, прижавшись спиной к закрытой двери.

– Мне нужна моя фотография, которую ты подло присвоила себе.

– Это моя фотография. Вы ее украли! Вы пробрались в мой дом и украли ее! Я знаю!

– Я? Ты обвиняешь меня в воровстве? Так, получается?

– Да, обвиняю! И приказываю вам покинуть мой дом, пока я не вызвала милицию! – крикнула Виктория. – Я не шучу. Я позвоню.

– С чего это ты позвонишь в милицию? Мобильного телефона у тебя нет, а стационарный телефон, к большому сожалению, перестал работать. Какая жалость, – Олег, ухмыляясь, не спеша подходил к Виктории все ближе и ближе.

– Не подходите ко мне, а то я за себя не отвечаю, – Виктория подняла биту вверх.

– Ууу как страшно, – он замахал руками и безумно засмеялся. – Ты считаешь, что сможешь справиться с взрослым мужчиной этой вот палочкой?

– Не подходи ко мне, я сказала! – приказала она.

– Ути-пути! Кажется, моя милая девочка, созрела, чтобы ее наказали за плохое поведение! Иди к папочке! – Он подошел к ней, и Виктория нанесла удар. Олег взвыл от боли. – Ах, ты мразь! Ты ударила меня! Меня!? Тебе не жить! – Виктория снова размахнулась, но Олег увернулся от удара, стукнул ей по рукам, бита с характерным стуком упала на пол, он подошел к ней и ударил ладошкой по ее лицу с такой силой, что она рухнула на пол и зарыдала.

– Хватит ныть! Вставай, чертова героиня! – Олег взял ее за волосы и потащил к постели. Виктория завизжала. Олег снова ее ударил: ногой в живот, чтобы замолкла.

– Пожалуйста, не убивайте меня! Прошу вас!

Он кинул ее на кровать, перевернул на живот, в спешке связал руки и ноги.

– Пожалуйста, не надо! Не надо! – кричала сквозь рыдания Вика, – Я ведь вам ничего не сделала! – взмолилась она, но, не выдержав, закричала, – Ты, больной ублюдок! Отпусти меня!

– Еще одно оскорбительное слово в мой адрес и я всажу тебе этот нож в глотку! Чувствуешь его ледяное дыхание! – Он провел лезвием по ее лицу. Потом вдавил острием в ее плечо. Пошла алая кровь.

– Больно! Пожалуйста! Не надо! Не надо!

– Больно? Тебе больно? Что ты знаешь о боли! – Он засунул в ее рот носок. – Если выплюнешь, отрежу тебе язык! Поняла?

Виктория извивалась всем телом.

– Поняла!? – повторил Олег.

– Ммм…

– Послушная девочка. Так посмотрим, что у нас тут. – Он снял с нее штаны, потом трусики. – Ты прекрасна! Божественна! И так непорочна! О, любовь моя!

Через пять минут все закончилось.

Виктория освободила руки от тугой веревки. Выплюнула носок. Олег, тяжело дыша, лег на нее сверху, из его рук выпал нож.

– Как же мне было хорошо! Тебе было хорошо, девочка моя? – спросил он. – Почему ты молчишь? О чем ты думаешь?

– Думаю, как убить тебя!

Виктория взяла в руку нож и со всей силы ударила его в бок. Олег, взвыл от невыносимой, пронизывающей боли и упал на пол.

Она встала с кровати и побежала.

Все вокруг искажалось, тонуло в темноте. Она не знала куда бежит. Не понимала, что происходит и с ней ли это все происходит, вообще?

Добежав до входной двери, изнемогая от боли, она открыла дверь и вышла из дома. На улице было темно. Шел дождь. Виктория вышла на дорогу, держась за живот, и пошла, проваливаясь в бездну безразличия, опустошенности, никчемности. Каждый шаг ударялся воем сирен в голове. Перед глазами являлся его похотливый образ, его безбожные действия. Она хотела упасть, чтобы забыть тот кошмар, который с ней произошел. Хотела умереть, чтобы никто не узнал правду. Но она не сдавалась и продолжала идти по дороге, вдалеке которой замаячили два мотылька. Или огонька? По телу скатывались холодные капли осеннего дождя. Порывистый ветер бил ее тело и сбивал с ног. Виктория не чувствовала ни холода, ни жара. Ничего. Только пустоту, в которую спускалась с каждым шагом, с каждым следующим вздохом. Мотыльки приближались и ослепляли ее глаза. Она шла, голая, измученная, грязная, полуживая. Рот, руки, живот в крови, ноги исцарапаны, в синяках, ссадинах, в грязи. Мотыльки остановились, она потянулась к ним руками. Кто-то шел между ними, приближался все ближе и ближе.

Это он! – кричал разум. – Он!

Виктория не видела его лица и размахнулась, чтобы ударить.

– Отойди от меня подлая скотина! – закричала она, стукая его по груди, когда он обнял ее.