Вилами по воде

Мы с ней в закатный час лиловый тусклый

Дуэтом петь и пить чинзано любим –

Она поёт, а я берусь за ноут,

И не пойму — от пенья, от чинзано?

Но лучше сочиняется намного,

Откуда-то стихи приходят сами;

Любимая из всех любимых музык –

Мелодия печали мучит душу –

Вполне возможно, в это время Муза

Ко мне приходит пение послушать;

Но вот вчера, едва пробило полночь,

Чинзано вышло всё, и я за виски

Пойти хотела, и теперь не помню,

Была пьяна я, или слишком близко

На столике стояла птичка к краю –

Я этот миг увижу, умирая –

Зачем я встала? Так уж было надо ль?

Но птичку я рукой смахнула на пол…

И всё. И всё!.. Певунья замолчала…

Все звуки мира тоже смолкли разом –

И только эхо музыкальной фразы

Ещё звучало, полное печали –

Я плакала; я не могла постичь, как

Всё это вышло. Что-то изменилось

Во мне и мире… Боже, сделай милость,

О сжалься: пусть поёт как прежде птичка!

Но всё напрасно — ни единой ноты

Не спела мне разбившаяся птица,

И в тот момент во мне сломалось что-то,

И даже сердце перестало биться;

Казалось бы: какой пустяк — игрушка!

К тому ж, смотри: цела снаружи птичка –

Так и с людьми бывает: мир разрушен

Внутри, а с виду вроде всё отлично –

Да, слава Богу, был удар несильным –

Его ковра пушистость приглушила,

И хвост, и глазки из сапфиров синих –

На месте всё, а голоса лишилась…

И я ключом в утробе механизма

Как ни кручу — не хочет заводиться

Никак, подать хоть малый признак жизни –

И не поёт серебряная птица…

Бал

Я не пойму — пригрезилось? Приснилось?

Как вышло так, что в сказочном наряде

Из белой органзы, я очутилась

Среди гостей на бале-маскараде?

Оркестр играл Пьяццолу и Шопена,

Шумел народ нарядный и игривый,

А я весь вечер подпирала стену,

Держа в руке бокал с аперитивом;

Здесь не было Пьеро и Коломбины –

Костюмы были несколько иными –

Чертей, вампиров, зомби иже с ними,

А дамы — сплошь — кто ведьма, кто богиня;

Моя же маска из стекла и стали,

Похожая на шлем мотоциклиста,

Скрывала всё лицо, так что не стали

Мужчины подходить ко мне и близко…

Несли на серебре официанты

Бокалы с оранжадом и шампанским –

Веселье, блеск, и музыка, и танцы –

Фокстроты, вальсы, медленное танго;

Столы буфета привлекали взгляды

Роскошеством закусок и убранства,

Фонтанами из роз и шоколада,

Венчавшими собой столов пространства;

Ласкали глаз конструкции из фруктов,

Спускавшие банановые лапки

На нижний круг — к плодам заморским сладким

И гроздьям бузины манящей крупной;

Сверкал хрусталь в подвесках люстр стоцветных,

На окнах тут и там мерцали свечи –

А между тем, в саду лил дождик летний,

И ночь давно сменила душный вечер;

Мигала электрической гирляндой

Просторная открытая веранда –

Курили там, и дым марихуаны

Мешался с духом ночи и духами;

Народ топтался возле барной стойки,

Мелькали рюмки с водкой и текилой –

Ассортимент напитков был нехилый,

Но контингент собрался тоже стойкий;

Явился модный рэпер и ди-джеи,

Врубили рок и буги очень кстати –

Тут зал, конечно, весь пришёл в движенье,

Народ завёлся, все слились в экстазе…

Вдруг суматоха: просят дам разуться –

Какой-то принц нашел из шёлка туфлю –

Он прижимал её к груди в безумстве

И девушек рассаживал на стулья,

И каждой примерял, клянясь жениться

На потерявшей туфельку особе –

Сбежалось фей к нему не меньше сотни,

И все давай пихаться и браниться –

Он был богат как Крёз, но алкоголик,

Наглец и лжец, к тому ж ещё и бабник,

И врал безбожно, что святее Папы,

Добрее мамы, и не хам нисколько –

Но я-то вижу всех как на рентгене,

В одну секунду, как при вспышке света –

В классификации людей я гений,

Мне в этом смысле просто равных нету –

И я себе представила печально,

Как ночью стылой, ветреной и мерзкой,

Вот этот принц потрёпанный нетрезвый

Является ко мне в опочивальню:

И я сняла с ноги изящно туфлю

И незаметно выбросила в урну,

И вышла босиком из зала в тусклый

Рассветный сумрак пасмурного утра…

Дождь перестал, трава почти просохла –

Дыша прохладой, я прошла по саду,

Смеясь как дура, трезвая, босая,

И было мне и хорошо, и плохо…

А за воротами асфальт дороги

В тумане таял — тихо, мрачно, жутко,

И лес кругом — но я прошла немного,

И тут меня подобрала маршрутка…

Сон

Во сне кошмар мне снился, будто я

От воспаленья крови умираю,

И закипает будто кровь моя,

Артерии свиваются в спирали,

И боль смертельная…

Вот так вампир,

Наверное, впиваясь в гладкость горла,

Наркотик впрыскивает в кровь, чтоб пить

Смесь из горячей крови с мандрагорой –

И начинается чёрт знает что,

Психоз, должно быть, пытка, и, конечно,

Ужасен так кипящий кровоток,

Что вдруг проснёшься в темени кромешной -

И я проснулась… В доме стыла ночь –

Я в свете лунном, призрачном и мутном,

Взглянула на часы — боль стихла, но

Ещё жила, мучительно и нудно;

В окно смотрела бледная луна,

Внизу светились тускло фонари, и

Была я в состоянье полусна,

В необъяснимой лёгкой эйфории;

Пылал укус на шее как ожог,

Кипенье в венах тихо угасало,

Прохладен был рубашки тонкий шёлк,

Часы дошли до двух без трёх и встали;

Я думала — так в чём же дела суть?

В чём сна столь необычного причина?

Мой грех отмолен, жизнью благочинной

Остался бы доволен Страшный суд –

Ни гороскопов нет, ни карт таро,

Забыто всё — и ревности уколы,

И как любовь болезненна порой,

Обманчива, слепа, и всё такое…