Вилдвудская академия

После восьми крики понемногу стихли, и многие протестующие покинули пост и пошли ужинать. За час почти все разошлись, и осталось всего несколько человек. Все они, а особенно Ника, ждали какой-нибудь реакции. Ждали, что хотя бы появится охрана, что школьная администрация вынесет предупреждение, что-нибудь объяснит или даже успокоит собравшихся – в общем, что хоть что-нибудь произойдет. Но к ним никто не подошел. Будто никто ничего не слышал, или никому не было до них дела. И это при том, что за каждым квадратным дюймом в Вилдвудской академии следят похлеще, чем за лондонской подземкой. Повсюду стояли камеры, но все равно никто не отреагировал на их стихийный протест. Их попросту проигнорировали.

Интеграл, прислушавшись к громкому урчанию в собственном животе, побрел в столовую, вид у него был подавленный. За ним потянулась и Стелла. Зак предложил Нике проводить ее домой, девушка вежливо отказалась. У нее не осталось сил. Вообще. Поэтому она старалась не думать ни о пропавшем Тристане, ни о том, что он даже не потрудился прийти на демонстрацию, о которой наверняка слышал. Поблагодарив Зака, девушка вернулась в свою комнату, забралась под одеяло, по-прежнему ничего не чувствуя, и плакала, пока не погрузилась в сон без сновидений.

* * *

Наутро Нику разбудила Магда. Домоправительница сидела у нее в ногах на постели, а на тумбочке уже стоял поднос, полный любимых лакомств девушки: рулетики с маком, чай с лимоном, вазочка клубники и несколько розеток с разными домашними вареньями.

– Я знаю, у вас вчера был тяжелый день. – Магда показала на поднос. Как и большинство уроженок Восточной Европы, она свято верила, будто вкусная еда – лучшее лекарство от любых тревог. Ника кивнула и тут же пожалела об этом: голова раскалывалась от боли.

– Ничего-ничего. Сегодня будет лучше, чем вчера, – проговорила она. Домоправительница между тем намазала маковый рулет персиковым вареньем и вручила Нике. Потом печально посмотрела на нее из-под набрякших век.

– К сожалению, сегодня вряд ли будет лучше, мисс, – произнесла она. – Вас вызывают. Машина уже ждет.

Ника поежилась. Она понимала, что ее ждет наказание за демонстрацию протеста, но надеялась, что дело ограничится вызовом на педсовет или приказом отбывать наказание после уроков. Магда разложила на кровати свежевыглаженную школьную форму и двинулась к двери, но на пороге остановилась, вернулась к Нике и чмокнула ее в макушку. Ника благодарно улыбнулась. На пороге женщина обернулась еще раз.

– Вы только не злите его, мисс Ника, – озабоченно предупредила она и скрылась за дверью, однако Ника прекрасно поняла, кого она имеет в виду.

В приемной директора девушке пришлось прождать пятнадцать минут, и только потом ее пригласили в кабинет. Директор сидел в своем роскошном кожаном кресле шоколадного цвета и пристально смотрел на нее. Ника промямлила: «Здравствуйте, сэр» – и села.

– Я огорчен вашей вчерашней выходкой, – донесся через стол холодный негромкий голос. Ника заставила себя поднять голову и посмотреть директору прямо в черные глаза-бусинки.

– Это была демонстрация протеста, мы имели на нее право, – ответила она и разозлилась, услышав в своем голосе нотку сомнения, отчего утверждение стало похоже на вопрос.

– Против чего? – уточнил директор с неожиданным интересом.

– Против того, что Эмбер исключили. Это нарушение прав человека. С ней что-то случилось, ей пришлось трудно, нельзя же ее за это сразу взять и выгнать! – объявила Ника, стараясь говорить уверенно и убедительно.

На лице директора не дрогнул ни один мускул, он разглядывал Нику, как разглядывают дом, когда раздумывают, купить его или нет.

– Ника, мы не исключили Эмбер. Ее отправили домой немного отдохнуть, – проговорил он самым убедительным тоном. Ника посмотрела директору в черные глаза, вспомнила пустую комнату Эмбер и поняла, что он ей лжет.

– Это несправедливо, – повторила она медленно, решив не сдавать позиций.

На лице директора проступило раздражение. Он выдвинул ящик стола, вынул оттуда кипу каких-то бумаг и подтолкнул по столу к Нике.

– Это договор, который вы подписали, когда поступили сюда, – пояснил он. – Точная копия всех остальных договоров, которые обязывают учащихся Вилдвудской академии соблюдать правила пребывания в кампусе. Если вы откроете свой договор на 22-й странице, раздел С, пункт 16, то прочтете, что любое нарушение порядка в учебной аудитории или за ее пределами приводит к немедленному исключению из Академии начиная со дня правонарушения. Восстановление в Академии производится по решению Совета школы после дисциплинарных слушаний.

Ника попыталась найти указанную страницу и уже открыла было рот, чтобы спросить, когда назначены слушания по делу Эмбер. Директор же сам только что сказал, что ее просто ненадолго отправили домой. Однако мужчина не дал ей заговорить.