Вилдвудская академия

Остальные студенты были поглощены работой, и никто не заметил, как странно ведет себя Эмбер. Ника потянулась к подруге, но Эмбер отпрянула от нее, вскочила, безудержно расплакалась и, охваченная внезапной яростью, швырнула свой мольберт через весь зал. Натурщики вздрогнули, женщина невольно схватила халат и прикрылась, через пару секунд ярко загорелись светильники под потолком. Все уставились на Эмбер – растерянную, красную от злости.

– Что случилось? – раздался испуганный голос профессора Сорайи Кэмден.

Ника бросилась к Эмбер, но та уже заметалась по студии, разбрасывая мольберты, раздирая в клочки рисунки и истерически рыдая. Ника пыталась обнять ее, звала по имени, однако Эмбер крушила все подряд. Профессор Кэмден все же сумела в конце концов обхватить ее со спины и остановить.

– Деточка, успокойтесь, – увещевала она, но Эмбер билась в ее руках, словно пойманная рыбка.

То ли профессор Кэмден успела вызвать охранников, то ли они сами заметили беспорядки через камеру видеонаблюдения – так или иначе, в этот момент в комнату ворвались два охранника-здоровяка в обычной черно-красной форме, оттеснили Нику и преподавательницу в сторону, схватили Эмбер с обеих сторон и попытались утихомирить.

– Осторожнее, ей же больно! – кричала Ника.

Остальные студенты ошарашенно жались по стенам. Никто, кроме Ники, находившейся всего в нескольких шагах, не заметил, как один охранник вытащил из кармана шприц и отработанным движением вонзил иглу Эмбер в плечо. Эмбер еще несколько раз дернулась, но потом руки у нее вяло повисли. Ника застыла в ужасе.

– Что вы с ней сделали? – зашипела она на охранников сквозь стиснутые зубы.

– У нее паническая атака, мы ввели ей успокоительное. Стандартная процедура, – ответил охранник повыше.

– Не волнуйтесь, она поправится, – равнодушно произнес охранник пониже, обращаясь к классу. Охранники подхватили Эмбер под мышки и легко понесли ее хрупкое тело. Ника бросилась было следом, однако третий охранник, возникший на пороге, преградил ей путь.

– Ее доставят в клинику. Продолжайте занятие, – холодно скомандовал он.

Пришлось Нике вернуться за мольберт, который уже успели поставить на место. Расстроенная преподавательница попросила испуганных натурщиков вернуться на подиум. Она заверила студентов, что у Эмбер все будет хорошо и что в стрессовых ситуациях у людей часто случаются панические атаки.

Ника ужасно расстроилась и даже не могла рисовать. Перед глазами у нее стояла страшная сцена – измученное лицо Эмбер, сведенные запястья и бурные слезы. Ника никак не могла выбросить эту картину из головы, не могла думать ни о чем, кроме того, что после урока первым делом побежит проведать Эмбер.

* * *

Ворвавшись в клинику, Ника попросила вызвать медсестру, и минуту спустя сестра Смит открыла дверь своего кабинета. Было видно: она рассержена тем, что ей помешали.

– Я хотела узнать, как дела у моей подруги Эмбер… – запыхавшись, проговорила Ника.

Великанша смерила девушку взглядом и не сдвинулась с места.

– Эмбер отчислили, – равнодушно объявила она. – У нее нервный срыв, ее временно исключили, пока состояние не улучшится.

Сестра Смит попыталась закрыть дверь, но Ника всунула в проем ногу.

– Как это – временно исключили? Она не сделала никому ничего плохого! – возмутилась девушка.

Гигантская медсестра с удивлением поглядела на ногу Ники – видимо, она не привыкла, чтобы ей перечили. Но улыбнулась.

– Может, еще успеешь попрощаться. – Она умолкла. – Если бегом, конечно, – добавила женщина и, отодвинув Нику от двери, быстро ее захлопнула.

Девушка со всех ног бросилась в «Чедберн».

Она взбежала на холм. В боку у нее кололо, в горле саднило от мороза. Собрав последние силы, поднялась по лестнице на третий этаж, добежала по коридору до комнаты Эмбер – и обнаружила, что там уже пусто. Винтажные политические плакаты Эмбер, флаги Тибета по стенам и гигантские подставки для благовоний исчезли вместе с остальным ее имуществом.

Спонсоры «Чедберна» слыли большими поклонниками современного искусства, так что мебель в общежитии имела в основном сложные геометрические очертания и была покрыта ярким минималистическим узором. Ее сейчас и разглядывала печальная Ника. Даже кровать уже была застелена чистым бельем. Ника в совершеннейшем потрясении опустилась на покрывало. Прежде всего, она никак не могла понять, из-за чего у Эмбер случился нервный срыв. Неужели она, Ника, не заметила его первых признаков? Еще несколько дней назад Эмбер была в прекрасном настроении, а буйствовать вообще не в ее характере. Неужели за нервный срыв исключают из школы? И если это только временно, почему подруга забрала с собой все свои вещи? И даже не попрощалась?

А еще Ника не могла взять в толк: у Эмбер случился нервный срыв, ей поставили диагноз, исключили ее из школы и освободили ее комнату – и все произошло за каких-то три часа.