Читаем Вильгельм Телль полностью

Я закрывал на все свои глаза

И заглушал в своей груди страданья,

Скорбь гневом переполненного сердца.

Но долее молчать изменой было б

И Габсбургам и родине моей.

Берта

(бросаясь между ландфохтом

и Руденцом)

Он только злее разъярится, Руденц!

Руденц

Я свой народ покинул, от родных

Отрекся. И естественные узы

Я разорвал, чтоб только к вам примкнуть...

Я думал благу общему помочь,

Монарха власть в моей стране усилив.

Теперь повязка с глаз моих упала,

И в ужасе над бездной я стою.

Я верил вам — и был обманут вами.

Вы сердце честное опутали... И я

С благою целью мой народ губил.

Геслер

И ты дерзишь так нагло господину?

Руденц

Мой господин не вы, а император...

Свободен я, и рыцарская доблесть

Моя нисколько вашей не уступит.

Во имя императора вы здесь,

И хоть позорите вы это имя,

Я чту его, иначе бы перчатку

Я бросил вам, потребовав к ответу.

Что ж, дайте знак своей охране... я

Не безоружен, как они...

(Указывая на народ.)

Со мной

Мой добрый меч, пусть...

Штауффахер(кричит)

Яблоко упало!

Пока всеобщее внимание было привлечено к ландфохту и Руденцу, между которыми стояла Берта,

Телль пустил стрелу.

Рёссельман

А мальчик жив!

Голоса

Телль в яблоко попал!

Вальтер Фюрст, слабея, готов упасть, но Берта его поддерживает.

Геслер(пораженный)

Как, он стрелял? Неужто? Вот безумец!

Берта

Ребенок жив!

(Вальтеру Фюрсту.)

Опомнитесь, отец!

Вальтер Телль(подбегая с яблоком)

Вот яблоко, отец... Ведь я сказал:

Ты сына своего не можешь ранить!

Телль стоит, подавшись вперед, как бы устремившись за полетом стре­лы.

Самострел выпадает у него из рук. Увидя подбегающего к нему сына, он бросается к нему с распростертыми объятиями и с жаром прижима­ет его к сердцу; ноги его подкашиваются, и он падает без сил. Все рас­троганы.

Берта

Благое небо!

Вальтер Фюрст(зятю и внуку)

Дети мои, дети!

Штауффахер

Хвала тебе, Господь!

Лёйтхольд

Вот это выстрел!

О нем вовек преданья не умолкнут.

Рудольф Гаррас

Рассказывать про выстрел Телля будут,

Пока стоят твердыни этих гор.

(Подает ландфохту яблоко.)

Геслер

Он в сердцевину яблока попал!

Да, выстрел меткий, надобно признаться.

Рёссельман

Хорош был выстрел. Но беда тому,

Кто милость Бога дерзко искушает!

Штауффахер

Опомнитесь и встаньте, Телль. Свободу

Вы мужеством добыли. Дома ждут вас.

Рёссельман

Вы к матери скорей ведите сына!

Хотят увести его.

Геслер

Стой, Телль!

Телль(возвращаясь)

Что вам угодно приказать?

Геслер

Ты из колчана вынул две стрелы,

Я видел сам... Зачем ты это сделал?

Телль(в замешательстве)

Так исстари ведется у стрелков.

Геслер

Нет, я не верю твоему ответу.

Здесь умысел, как видно, был другой.

Ты мне признайся, Телль, чистосердечно,

Что б ни было, я не казню тебя.

Скажи, зачем стрелу другую спрятал?

Телль

Что ж, если вы мне жизнь дарите, сударь,

Я вам скажу всю правду, без утайки.

(Достает стрелу и устремляет на

ландфохта страшный взгляд.)

Стрелою этой я пронзил бы... вас,

Когда б попал нечаянно в ребенка, —

И тут уж я бы промаха не дал.

Геслер

Ну, ладно, Телль! Я жизнь тебе дарю.

Я рыцарского слова не нарушу...

Но злобные намеренья ты выдал,

И я велю тебя туда упрятать,

Где ты с луной и солнцем распростишься.

Я только так от стрел твоих спасусь.

Схватить его! Связать!

Телля связывают.

Штауффахер

Как, господин!

Вы человека бросите в темницу,

Когда его спасла рука Творца?

Геслер

Посмотрим, как она спасет вторично...

Эй, отвести его ко мне на судно!

Я сам хочу доставить Телля в Кюснахт.

Рёссельман

Что! Свой кантон насильно Телль покинет?

Поселяне

На это есть запрет. Сам император

Не вправе против грамот поступать!

Геслер

А он их подтвердил? Такую милость

Повиновеньем надо заслужить.

Бунтовщики вы против государя,

Лелеете надежду на мятеж.

Я знаю вас... я вижу вас насквозь...

Я выхватил его из всей толпы,

Но помню — все к его вине причастны.

Тот, кто умен, покорствуй и молчи.

Геслер удаляется, за ним следуют Берта, Руденц, Гаррас и слуги.

Фрисгард и Лёйтхольд остаются.

Вальтер Фюрст(с мучительной болью)

Погибло все! Фохт погубить решил

Меня со всей семьею заодно.

Штауффахер(Теллю)

И надо ж было изверга дразнить!

Телль

Кто сдержится, мои изведав муки?

Штауффахер

Теперь конец всему, конец! Мы все,

Вас потеряв, окованы цепями!

Крестьяне(окружив Телля)

Теперь конец надежде нашей, Телль!

Лёйтхольд(подойдя к Теллю)

Телль, мне вас жаль. Но долг мой — послушанье.

Телль

Прощайте!

Вальтер Телль(в сильном

горе прижимаясь к отцу)

Мой отец! Отец! Отец!

Телль(вознеся руки к небу)

Там твой отец! Ему молись, дитя!

Штауффахер

Что вы жене хотите передать?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература