Вилла Гутенбрунн

Люсинда не жалела, что проведет рождественские праздники в одиночестве; за последнее время ей смертельно надоел Лондон и все, с ним связанное. Даже ее жених Диаминос, сын греческого судового магната, обычно насмешливо-спокойный и уверенный в себе, стал нервничать в ее присутствии. Он, разумеется, не позволял себе ни малейшей грубости или бесцеремонности рядом с мисс Уолтер — но вот ей почему-то больше не хотелось приветливо болтать, танцевать, слушать музыку в его обществе. Их брак был делом решенным, и до последнего времени Люсинда считала себя если не безумно влюбленной, то вполне счастливой невестой. Теперь же, когда приближалось Рождество, а затем и весна — она все сильнее мечтала остановить бег времени. В апреле они с Диаминосом должны пожениться…

— Ну и хорошо, я прекрасно отдохну одна, — безмятежно ответила Люси отцу. — Погуляю спокойно, порисую в свое удовольствие… «В последний раз», — чуть было не вырвалось у нее. Нет, незачем отцу знать, что предстоящая свадьба превратилась для его дочери почти в восхождение на эшафот.

— Надеюсь, мистер Леонидис не против твоей поездки в одиночестве, — заметил отец.

Темные глаза Люси воинственно сверкнули. Чтобы она пожертвовала своей последней оставшейся радостью!

— Папа, позвольте нам с Диаминосом самим решать наши дела. Он вовсе не возражает, чтобы я отдохнула там, где хочу. Сам он не может меня сопровождать, он будет занят до…

— Нет-нет, моя дорогая, я вовсе не вмешиваюсь в твою будущую семейную жизнь. Просто это выглядит… Ну, как знаешь.

* * *

Люсинда Уолтер легко выпрыгнула из экипажа и с восторгом осмотрелась вокруг. День был обычным для мягкой баденской зимы; ветра не было, светило солнце, отражаясь в тонком слое льда на мостовой. Она оглянулась на отель — изящное и строгое здание с большими зеркальными окнами, остроконечной башенкой и огромными мраморными вазами у входа.

Двери распахнулись — управляющий отеля, предупрежденный о ее приезде, уже спешил приветствовать мисс Уолтер. Люсинда дружески улыбнулась ему, как старому знакомому. Пожилой, представительный господин Франц поклонился и почтительно пожал ее изящную ручку.

— Мисс Уолтер, мы счастливы видеть вас снова! Ваши комнаты вас ждут. Желаете пообедать, или сначала отдохнете с дороги?

— Благодарю вас, господин Франц, я, наверное, прогуляюсь, пока Кэт распаковывает вещи. Я так люблю эти места.

Управляющий расплылся в улыбке.

— Я приготовил личный автомобиль с шофером — специально для ваших прогулок, мисс. Он всегда будет в полном вашем распоряжении.

Люси восторженно вскрикнула и еще раз с благодарностью пожала руку доброго старика. Как же тут все-таки чудесно! После мрачного, сырого, ветреного Лондона она чувствовала себя точно в раю. Сегодня же она отправится на автомобиле вдоль реки Швехат, мимо акведука, к старинной церкви святой Хелены, потом наверх, к развалинам замка…

— Ваш шофер Михаэль, мисс Уолтер.

Шофер? Ах, да! Она с готовностью повернулась, заранее улыбаясь: перед ней стоял высокий темноволосый человек в строгой синей форме, на вид ему было чуть менее сорока лет. Люси благосклонно кивнула ему, но, в отличие от сияющего расположением господина Франца, Михаэль остался невозмутим — лишь слегка поклонился. Люсинда немного удивилась.

— Рада познакомиться, Михаэль, — приветливо произнесла она. — Надеюсь, мой распорядок дня не будет для вас слишком обременительным.

— Разумеется, мэм. Позвольте, я отнесу багаж в ваши комнаты, затем можете располагать мною, как вам угодно.

В отличие от прочей отельной прислуги, этот человек говорил по-английски неожиданно бегло и почти без акцента. Люсинда посмотрела на него внимательнее. Ее цепкий взгляд художницы не отметил ничего особенного, разве что классически-правильные черты лица и военную выправку. Ее смутило другое: в манерах Михаэля начисто отсутствовало привычное ей подобострастие перед богатой клиенткой. Нельзя сказать, что это задело ее, но казалось странным. Возможно, он стал шофером совсем недавно?

* * *

Люсинда жила на «Вилле Гутенбрунн» уже несколько дней, и не было минуты, когда бы она пожалела, что приехала сюда зимой. Стояла прекрасная солнечная погода, иногда шел легкий снежок. Каждое утро Кэт помогала ей надеть меховую пелерину, перчатки и шляпу; они усаживались в начищенный до блеска черный «Майбах» и отправлялись по окрестностям Бадена. Благодаря автомобилю, список любимых мест в ее коллекции каждый день пополнялся. Она часто брала с собой альбом, делала наброски; вечерами они с Кэт гуляли по улицам городка в сопровождении Михаэля. Он не выказывал по этому поводу удивления или недовольства, хотя Люси и сама не очень понимала, зачем почти каждый вечер приказывала ему отправиться с ними.