Вилла Гутенбрунн

«Они никогда и ничего не делают просто так, и никогда и ничего не оставляют на волю случая». Он повторил это про себя несколько раз — больше для того, чтобы укрепиться в принятом решении. Жестокость не свойственна этим существам: они преисполнены благих намерений и неизменны в фанатичном стремлении к совершенству. И порядку.

Его собеседник взглянул сквозь очки задумчивыми ласковыми глазами. Глаза, бывшие родными столько лет… Если бы его не было — он бы никогда ничего не узнал. Жил бы себе и жил, писал свои книжечки, проповедовал доброе, вечное. Кто-то присылал бы ему благодарственные письма, узнавал при встрече, восклицал: «Да я же вырос на ваших книгах!» — но таких было бы весьма немного. Большинству не было бы до него никакого дела.

Если бы не они.

— О чем-то тревожишься, брат? — раздался рядом голос, тоже давно ставший родным. Хотя им не было нужды разговаривать вслух: его названый брат всегда мог сказать ему, что хотел, на любом расстоянии — мысленно. И услышать ответ.

По представлениям аборигенов планеты они действительно были братьями. Но сейчас ему не хотелось об этом думать, и собеседник тотчас уловил его настрой.

— Хорошо, я не буду называть тебя братом, когда нас никто не слышит. Согласен, Проводник?

Проводник… Со вчерашнего дня он уже им не был и не будет.

— Когда ты собирался сказать мне, Сопровождающий? Или вы еще надеетесь на благоприятный результат?

Сопровождающий снял очки с толстыми стеклами и потер переносицу — такой знакомый жест. Когда Проводник сам снимал очки перед сном у зеркала, он видел этот жест у себя самого — такой же усталый и рассеянный. Как же они все-таки похожи! Интересно, как бы сложилась его жизнь, если бы их пути не пересеклись? Если бы они не нашли и не выбрали именно его? Впрочем, как ему объяснили, на этой планете Проводников очень мало, и мимо него не прошли бы в любом случае.

Сопровождающий спокойно улыбнулся ему.

— Я бы сказал тебе: очень скоро, но раз ты понял сам — это хорошо. Эксперимент закончен — с отрицательным результатом. Деятельность Группы переносится с Джейа на другую планету, — Сопровождающий произнес это настолько ровным и будничным тоном, что колкие мурашки разом пробежали по спине Проводника, хотя он не услышал ничего нового.

— Понятно, — собственный голос стал вдруг слабым и дребезжащим, и Проводник поморщился. Отчего-то больно резанула мысль, что Сопровождающий может прочитать его страх. Экспериментальная Группа и без того была не слишком высокого мнения о его сородичах. Впрочем, какая разница, если они уже все решили?

— Не переживай, ты сделал все, что мог. Мы сделали, — поправился Сопровождающий. — Твоя совесть может быть спокойна, как и наша.

«Твоя» и «наша». Еще вчера они с Сопровождающим были единым целым. Сегодня он уже противопоставляет Проводника с его джейанами и своих.

— Понятно, — повторил Проводник уже совсем спокойно. — К чему мне следует готовиться?

Сопровождающий сделал вид, что удивился. Или удивился на самом деле? На протяжении многих лет они читали друг друга, как раскрытую книгу, а сегодня…

«Ты читал его ровно так, как они тебе позволяли. Размечтался, спаситель отсталой планеты!» — подсказал вдруг безжалостно-насмешливый внутренний голос.

— И правда, — миролюбиво произнес он вслух. — Ведь были же Проводники и кроме меня. И у них тоже ничего не получилось. Их тоже не услышали… Они говорили через музыку, изобразительные искусства, книги — чаще всего это были книги, не так ли? А теперь Эксперимент закончен. У вас больше нет на нас времени? Ресурсов?

— Нет, — подтвердил Сопровождающий. Сейчас он казался Проводнику совершенно чужим. — У нас больше нет ни ресурсов, ни времени. Не на «вас», а на них — тех, что не слышат, когда с ними говорят. Эта планета обречена, мы ей не поможем. Ты же знаешь, как ваши древние поступали с очагами инфекций? Устанавливали карантин, а когда выяснялось, что зараженных не вылечить, — просто запрещали им покидать эти резервации. Они не могли выйти и не могли никого заразить. В данном случае мы можем лишь поступить подобным образом. Разумеется, никакой насильственной изоляции не будет, — мы всего лишь тихо уйдем и уничтожим все следы нашего пребывания на этой планете.

— Вот как? Но ведь Экспериментальная Группа создавалась для того, чтобы понять, могут ли мои сопланетники научиться чему-либо у вас?

— Определенный потенциал у них есть, но… Мы обращались к ним неоднократно, последнее время практически напрямую. Кто, как не ты, надеялся на нашу книгу о человеке, попавшем на планету с первобытными человекообразными? Ты же прекрасно помнишь, чем она закончилась?

Как он мог забыть! Он сам и настоял, чтобы финал получился безнадежным и горьким. Те люди так ничего и не поняли — даже лучшие из них приняли пришельца за коварное, эгоистичное божество и гневно отвергли. А худшие — просто остались стадом свиней. Проводнику тяжело далась эта повесть, но, что и говорить, она была любимым детищем, которым он особенно гордился. Однако его сородичи остались безучастны.

— А вспомни роман «Приговоренные к жизни»? Или «Лес под миром»? Или…