Вилла розовых ангелов

– Передайте кузену и кузине, что я не потерплю их вмешательства в континентальные дела! – с неожиданной яростью произнес, не дослушав посла, Луи. – Они выкажут свою полную несостоятельность, если решатся поддержать шайку коронованных бандитов под названием Аугсбургская лига! Мои войска стоят в Пфальце, и новые владетели Альбиона должны признать мою эгиду над этой территорией. Иначе, клянусь Иисусом, доблестные французские полководцы зададут трепку всем, кто посмеет противиться моей воле!

Даже Регина поняла: король открыто грозит отцу – а в его лице и британским монархам – войной в случае, если они поддержат противников Луи в борьбе за наследство в Пфальце. Лорд Сент-Джеймс, ничего не отвечая, только ниже склонил голову.

– Верительные грамоты! – прошипел толстяк.

Лорд протянул их королю, однако свиток, перевязанный золотой тесьмой, перехватил придворный. Процедура представления закончилась, король вознамерился продолжить путь, но тут его взгляд задержался на Регине.

– Встаньте, дитя мое, – произнес он подобревшим голосом.

Регина подчинилась. Она помнила рассказы дяди Майкла – при Версальском дворце царили ужасающие нравы, король когда-то содержал метресс, которые попирали честь законной супруги монарха. Судачили, что король не обходил вниманием ни одну хорошенькую служанку во дворце. Но сие было в прошлом: ныне король стал святее римского папы – таковым его сделала коварная мадам де Ментенон, которой удалось то, что не сумели сделать прочие любовницы: женить на себе вдового Людовика.

Король протянул руку – Регина увидела многочисленные перстни с непомерно большими переливающимися камнями, сухую кожу, покрытую пигментными пятнами, бледные длинные ногти. Холодные пальцы, полуприкрытые воздушными кружевами, дотронулись до подбородка Регины.

– Кто вы? – спросил король, и его глаза сверкнули.

Толстяк зашептал на ухо королю.

Луи, не смотря в сторону лорда, проронил:

– У вас прелестная дочка, посол. Не таите от нас такое сокровище, я буду рад видеть ее в Версале.

Король вяло потрепал Регину по щеке и отправился дальше. Когда девочка оказалась в карете, которая понесла их назад в Париж, лорд Сент-Джеймс дал волю чувствам. Он громыхал, титулуя короля «совратителем», «сатиром» и «дьяволом», проклинал тот день, когда Луи появился на свет, и под конец заявил:

– Дочь моя, поклянитесь, что вы не посмеете переступить порог этого кошмарного места под названием Версаль!