Вина

Глядя, как перегоняли через дорогу стадо низкорослых, с плохой шерстью овец и коз, я снова вспомнил войну… Мы, мальчишки, работали на тракторах-развалюхах в колхозе, поля которого начинались прямо за разоренным Сталинградом. Голодали нещадно. Наши карточки иждивенцев (300 граммов хлеба и какие-то граммы крупы) оставались в семьях, а мы жили на «приварке» в тракторной бригаде. Один раз в сутки здесь варилась жиденькая каша-кондер или затируха из муки. И нам и скотине, которой обзавелся колхоз, особенно тяжело было дотянуть до весны. Главное — дожить до «подножного корма», для нас им были суслики, для коров — прошлогодняя трава. Как только начинал сходить снег, мы уже были в поле, «организовывали» промысел на бойких степных зверьков, сусликов, — бегали с ведрами воды от норы к норе, а десятка полтора коров и две пары волов тенями бродили по ложкам, где сохранились кулиги ломкой прошлогодней полыни, жесткого, как проволока, чернобыла и осота. Так было у нас в войну. Но здесь же не война…

Не война. Но почему здесь меня все время возвращает к ней. Дома в последнее время такое случается все реже. Бывает, проходят месяцы, и я в каждодневной суете напрочь забываю свою бесконечную войну. Вроде бы угомонились и перестали терзать тяжелые сталинградские сны, в которых нет выхода, нет надежды и я умираю каждую ночь. Думал, что все прошло и стало навсегда забываться, но оказывается, нет… Здесь словно открылись запечатанные тайники горькой памяти и пережитая война опять отзывается саднящей болью.

Когда въезжали в прекрасный город Чиндигарх, на одной из улиц у забора великолепной виллы на солнцепеке согбенно сидел старик. Худые руки обхватили голени ног-палок, голова уронена на острые колени, старик замер, не проявляя признаков жизни. Машина попала в пробку, и я несколько минут смотрел на этого человека, стараясь понять, жив он или нет. Мимо шли люди, двигались автомашины, повозки, велосипедисты, и никто не обращал внимания на старика.

Часа через три возвращались той же дорогой, и я увидел, что старик сидит на том же месте и в той же позе. Попросил остановиться, чтобы выяснить, что с ним случилось, но мне сказали, что этого нельзя делать.

— Если вы поднимете этого человека, а он окажется больным, вы должны будете везти его в больницу и платить за его лечение.

Вначале это предостережение показалось мне диким, я возмутился, потом стало горько, и в конце концов ничего не оставалось, как в бессилии развести руками да вспомнить нашу пословицу: в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

10

Город Мадрас из штата Тамилнаду — последнее место нашего пребывания в Индии, и пора уже было приводить в порядок свои разноречивые впечатления. Но когда прилетели в этот крупнейший экономический и культурный центр Южной Индии, меня опять захлестнули все те же раздирающие впечатления.

В аэропорту поразила индустрия сервиса. Впечатление такое, что фирмы буквально охотятся за каждым пассажиром в отдельности. В руках у них дорожные сумки, сумочки, кейсы, картонки, корзинки и корзинищи. Носильщики волокут громадные чемоданы, саквояжи и целые сундуки из пластмассы, металла, кожи, парусины, брезента и бог знает еще из каких неведомых мне материалов. Чемоданы прямоугольные, сферические, круглые, пухлые, тонкие… Видно, что фирмы, снаряжающие людей в дорогу, конкурируют друг с другом с сатанинской самоотверженностью. Делается все, чтобы выжать из человека деньги. В Индии этот контраст сервиса и нищеты выглядит особенно дико, бессмысленно и оскорбительно.

На встрече с журналистами Мадраса нам рассказали, что специально созданная при правительстве штата комиссия многое делает для улучшения жизни в бедных кварталах. Изыскиваются средства для строительства недорогих домов с коммунальными удобствами, куда переселяют бедняков. Да я и сам видел в рабочих районах Мадраса, что такие дома растут и в них уже живут тысячи бедняков, но проблем у властей штата много, и их каждый год прибавляет неиссякаемая армия разорившихся крестьян, прибывающих в город.

Как и на севере, мы здесь не раз слышали мнение: выход в создании государственной национальной промышленности, которая может дать работу миллионам свободных рук. На одном из крупнейших в Азии мадрасском заводе железнодорожных вагонов, где работают 14 тысяч рабочих, уже видно практическое решение этой проблемы. Те, кто работает на предприятии, имеют основное для нормальной жизни: жилье, питание, возможность учить детей… Завод снабжает пассажирскими вагонами не только Индию, но и поставляет их во многие страны Азии и Африки. Гордостью этого государственного предприятия явился заказ на изготовление вагонов для первого индийского метрополитена, сооружаемого с помощью Советского Союза в Калькутте.