Вина

Когда мы ходили по цехам, беседовали с рабочими и инженерами, я опять как бы смотрел в окно, через которое видна новая Индия, страна огромных возможностей и удивительно трудолюбивого и талантливого народа. Перед нею только приоткрываются горизонты научно-технического и социального прогресса, но это уже сейчас освещает надеждой жизнь миллионов и миллионов простых тружеников.

В одном из цехов меня привлек макет белого слона, вырезанный из фанеры. На нем странная надпись: «Мое питание в прошлом месяце обошлось в 8000 рупий». Оказывается, эта своеобразная наглядная агитация рассказывала рабочим, к чему приводит брак и расточительство на производстве. В Индии есть такая шутка: если вы хотите досадить своему врагу, то подарите ему белого слона. Это животное настолько привередливое, что разорит его. Брак на заводе — это белый слон, и на его пропитание цех потратил 8 тысяч рупий, что составило месячную плату 20 рабочих.

Если учесть, что завод осаждают тысячи безработных и его заборы сплошь исписаны лозунгами: «Дайте нам работу!», «Мы хотим работать!», «Работы, работы!» — то наглядная агитация вполне доходчивая. Ее понимают все.

Поиск работы — всеобщая забота в Индии. Правительства страны и каждого штата добиваются того, чтобы больше людей было занято, хотя это и идет иногда в ущерб производительности труда.

— Там, где можно поставить одну дорожную машину, у нас часто работают два десятка рабочих. Они зарабатывают себе на пропитание и могут что-то выделить семье, — говорили индийские журналисты. — Конечно, все это не в ладу с техническим прогрессом, но когда речь идет о жизни или голодной смерти, то и это выход.

Но, насколько я понял, такое позволяют себе только предприятия государственного сектора. Частного предпринимателя не интересует, сколько за воротами его завода голодает или умирает людей. Если ему выгоднее труд машины, чем человека, он платит деньги за машину…

На вагоностроительном заводе и других предприятиях государственного сектора я видел по два-три человека на рабочем месте, где у нас трудится один. Но понятно, ради чего это делается и что это временная мера. Мы вышли из здания заводоуправления и увидели, что в небольшом сквере косят траву трое мужчин. Работы здесь на одного. За пару часов он справился бы, причем если бы косил не машинкой, а нашей косой. Индийцам, которые расправлялись с травой большими ножами, похожими на мачете, наверное, хватит работы до вечера…

Я вспомнил мой спор с индийским инженером Х. Кришнаном, который у нас произошел три дня назад в Бангалоре на заводе электрооборудования частной фирмы «Мотор индастрия К°». Завод поставляет в Советский Союз свечи и другое оборудование для автомобилей. Компания основана в 1951 году в сотрудничестве с западногерманской фирмой «Бош», на двух ее заводах в Бангалоре и Бомбее работают 19,5 тысячи рабочих, которые производят на 600 миллионов рупий продукции. Все это мне не без гордости рассказал энергичный, спортивного вида Х. Кришнан. Он молод, ему еще нет и тридцати. Когда я спросил, кому принадлежит фирма, он ответил:

— Семи тысячам индийских акционеров.

— А контрольный пакет за кем?

— За фирмой «Бош». У нее пятьдесят пять процентов акций. Но это ничего не значит.

— А может, все-таки значит?

Кришнан покачал головой. Он довольно сносно говорил по-русски. После окончания технического института в родном Бангалоре пять лет пробыл на севере страны, где работал вместе с советскими специалистами на строительстве промышленных предприятий. Летом прошлого года три недели был в Москве на индийской выставке и там, как он говорит, тоже «постигал трудный русский язык». Спор зашел у нас о рабочих, которые не хотят работать.

— Да, — горячился инженер, — есть и такие: лентяи, лодыри, всячески увиливают от работы, а зарплату хотят получать. Я намучился с ними на государственных предприятиях, а вот сейчас служу в частной компании — и никаких проблем. Заленился — получай расчет, за воротами десять рабочих ждут твоего места. А кто трудится хорошо, тот хорошо и зарабатывает. Вот меня фирма уже дважды повысила в должности.

Чем-то очень знакомым и в то же время чуждым повеяло от этого разговора.

— Когда-то и в нашей стране кулаки говорили: «Бедных нет, есть лодыри!» — заметил я. — А ведь человек может плохо трудиться и потому, что еще не умеет работать…

— А мое какое дело? — сердито парировал инженер.

— Мастерами не рождаются, ими становятся. Даже простой работе человека надо учить, и вы, как инженер, это знаете…

— Знаю, но мне до этого нет дела. Каждый человек должен заботиться о себе. Не хочешь работать — умирай.

— А может, не умеешь — умирай?

— Захочешь — научишься… А нет — освободи.

— Как это «освободи»?

— А так… — развел руками мой собеседник.

Спор, начатый на заводе, продолжался за обедом, на который пригласила нас администрация фирмы, и я бы отнес запальчивость Кришнана за счет виски с содовой, но он пил содовую с виски.

— Подобный разговор мы уже слышали, — сказал я инженеру. — Один ваш журналист говорил, что в Индии двести миллионов лишних.

Кришнан улыбнулся: