Вина и грехи

Я в последний раз окинула взглядом празднующих. Илия прислал свои извинения, потому что был еще слишком слаб для танцев. Люциан тоже не пришел. Я посмотрела на Арию, которая пробиралась к Адриану с бокалом вина. Селия пригласила Криспиана на танец, чему тот удивился, но не отказался. Кайла уже расположилась рядом с Элени и теперь заслоняла нас от ее сосредоточенного взгляда. А Магнус столкнулся с ведьмой, перед которой, повинуясь ее чарам, парила большая чаша с пуншем. Женщина потеряла контроль над заклинанием, и чаша разбилась о землю. Все внимание было приковано к ней, пока она торопливо колдовала, убирая беспорядок. Схватив Николая за руку, я спрятала нас под вуалью, после чего мы сорвались на бег.

Не раздумывая, я повела его в северное крыло к гобелену, скрывавшему вход в катакомбы. Хотя это был всего лишь очередной шаг на нашем пути, он казался огромным. Чем дальше мы удалялись от бального зала, холла и, соответственно, от королевы, тем свободнее мне дышалось. Я приподняла вуаль только тогда, когда мы оказались перед гобеленом. Николай пристально вглядывался в изображение Эстеры и Нексора на нем. Его глаза азартно заблестели, когда я крепче сжала его руку и произнесла слова, открывающие дверь:

– Душу пожирает тьма без начала и конца. Возвращайтесь с прежней силой, жадной злобой сотворимой. Только свет проглотит дымку тьмы, путь ему укажут семь лучей звезды.

Последнее слово прозвучало тихо, и целую бесконечную минуту ничего не происходило. Может, этот проход открывается только один раз? Что, если мы не сможем войти?

– Валеа? – вопросительно выдохнул Николай.

В этот момент на нас налетел порыв ветра. Гобелен разделился надвое, и стена со скрипом раздвинулась, обнажив лестницу. Откуда-то послышались голоса, Николай среагировал мгновенно и затащил меня внутрь. Стена закрылась, и нас окутала ледяная тьма. Я вздрогнула. Внутри не мерцало ни единого огонька, и в прошлый раз было не так холодно. Растирая плечи ладонями, я жалела, что не подумала о плаще. Впрочем, на балу это выглядело бы странно.

– У нас получилось. – Николай обхватил мою шею и приник к моему рту, как будто всю ночь не думал ни о чем другом. Как будто все, что его волновало, – это найти место, где можно прикоснуться ко мне.

Я зарылась пальцами в его волосы, когда он обнял меня и крепко прижал к своему стальному телу. Напряжение последних нескольких дней исчезло, а вместе с ним и моя неуверенность в себе из-за того, что он исчез тем утром и с тех пор я ни разу его не видела. От облегчения закружилась голова, и, к моему ужасу, по щекам побежали слезы, которые Николай нежно осушил поцелуями. Я задрожала под его прикосновениями, причем не из-за холода.

– Я не хотел уходить, – прошептал он, прижимаясь к моей коже. – Я хотел остаться с тобой в постели. Уйти от тебя было труднее всего, что я когда-либо делал.

– Лжец, – так же шепотом отозвалась я, положив руки ему на грудь. – Уверена, что в твоей долгой жизни тебе бесчисленное множество вещей давалось с трудом.

– Да, – подтвердил он. – Мне часто приходится поступать вопреки своему желанию. Но потерять тебя… – Осекшись, стригой судорожно вздохнул, хотя ему это и не требовалось. Все, что он хотел сказать, исчезло во тьме. – Скоро все закончится.

– Да, – подтвердила я, хотя мы оба знали, что впереди у нас еще долгий путь.

Его большой палец погладил меня по щеке.

– Готова? – еще раз уточнил он.

Кивнув, я задумалась, где же тот рассеянный свет, который освещал ступеньки во время моего первого визита. Я попыталась произнести заклинание света, но что-то словно блокировало мою магию. Во мне всколыхнулось беспокойство. Кожу покалывало.

– Я ничего не вижу, – пробормотала я.

– Я вижу за нас обоих. Доверься мне.

Николай в последний раз поцеловал мои веки, взял меня за руку, и мы спустились по лестнице, которая, казалось, уходила в бесконечную глубину. Мое платье тихо шуршало при каждом шаге, и я, неоднократно споткнувшись, подобрала юбку свободной рукой. В прошлый раз путь был таким же долгим или это впечатление связано с темнотой? Только прохладное давление пальцев Николая удерживало в узде мою панику. Но страх грыз изнутри, как ядовитое насекомое. Нужно успокоиться. Нельзя давать волю эмоциям, иначе поражение нам обеспечено. Я сосредоточилась на приглушенном звуке шагов, отражающемся от каменных ступеней. В остальном вокруг царила мертвая тишина. Все вокруг ощущалось не так, как в прошлый раз. И дело не только в холоде и непроглядной тьме, но и в чем-то другом, не поддающемся описанию.

– Ты говорила, что тебя здесь ждал голос? – Я испуганно вздрогнула, когда слова Николая нарушили тишину. Его хватка сжалась.

– Так и есть.