Вина и грехи

– Он бы устроил тебе настоящую взбучку из-за истории с белладонной. – Селия тихо сглотнула. – Кирилл не смог бы жить в этом лагере. Он был обходительным и чувствительным.

– И, очевидно, довольно упрямым, – сказала Ария. – Он все время знал, что владеет вашей магией, и никому не рассказывал, чтобы вы могли жить в мире с людьми. Весьма достойно. Все эти «я пожертвую собой ради тех, кого люблю» так высоко ценятся среди нас только потому, что мы, как правило, не любим жертвовать собой. По крайней мере, не ради других.

Илия негромко рассмеялся в свой кубок с вином:

– Кто-то сегодня самокритичен. Может быть, тебя мучает совесть? Вы действительно бросили Валеа одну? Ты же помнишь, что я оставался рядом с тобой. Несмотря на дурацкие правила. Три дня.

– Заткнись! – огрызнулась она. – Я никогда не испытываю угрызений совести.

– Откуда ты знаешь, что Кирилл никому не говорил, что обладает магией стригоев?

Эта мысль, конечно, уже приходила мне в голову, но я отгоняла ее, потому что она напоминала мне о том, что Кирилл не доверился мне. Он ничего не рассказывал мне о своей жизни с Раду. Однако кое-что мне удалось понять. Наш дед мучил его не потому, что верил, будто Кирилл обладает даром бессмертия, а, скорее всего, просто из жажды мести. Потому что наша мать сбежала от него, и он ее за это так и не простил.

Ария прочистила горло:

– От Магнуса.

– Что ты делала с корбием? – резко спросил Илия.

– Ничего, что касалось бы тебя.

– Это очень даже меня касается. Если Селеста узнает, что ты с ним путаешься… в лучшем случае она будет его терпеть, но…

– Успокойся. – Ария усмехнулась. Очевидно, такое у этой парочки любимое хобби – дразнить друг друга. – Добродетель корбия вне опасности. И не из-за меня. В этом лагере он обращает внимание только на одну женщину.

Прежде чем Илия успел что-то ответить, полотнище палатки откинули, и внутрь шагнул Люциан. Он окинул взглядом кубки с вином и остатки нашего ужина.

– Празднуете?

Кузнец встал и скрестил руки на груди.

– Да. А ты что-то имеешь против?

– Ничуть. Просто хотел убедиться, что моя заместительница выполняет мои приказы. Я отведу вас обратно в палатку. – Он перевел взгляд с Арии на меня.

– Куда пойдет она, мне все равно, но я останусь здесь. И если ты планируешь заставить меня убираться в твоей палатке в качестве наказания, то сразу забудь. Предводитель ковена, – без особого уважения добавила я.

Вино развязало мне язык, и меня так и подмывало сказать ему что-нибудь похлеще. К счастью, в этот момент дала о себе знать моя вежливая викканская половина.

Ария поперхнулась вином, и оно расплескалось по столу, когда она выплюнула его, судорожно глотая ртом воздух.

– У тебя всегда были ужасные манеры. – Илия достал свою волшебную палочку и убрал пролитое вино. – А лучше сказать, что у тебя их совсем нет.

– Простите. – Она приняла искренне виноватый вид. – Мы уже практически собирались идти.

– Илия разрешил мне провести здесь ночь. – Я сделала еще один глоток. – А завтра я найду место, где можно остановиться и откуда меня не вышвырнут по щелчку.

– Что ты ей разрешил? – почти прорычала Ария. Ее взгляд перебегал с Илии на меня, словно она не могла в это поверить. – А мне ты никогда такого не предлагал.

– По уважительной причине. Ты храпишь, – бесстрастно ответил он, но его выдали покрасневшие уши. – Я очень надеюсь, что ты будешь тише, – добавил Илия, обращаясь ко мне.

– Я не храплю. – Ария подошла к нему ближе. – Мы оба прекрасно знаем, почему ты, трус, не позволяешь мне спать у тебя.

Селия прочистила горло, прервав спор.

– Не хватает только и нам поссориться, – заявила стригойка, хотя ссорились тут только двое. Она, как обычно, выступала посредником. Очевидно, к союзу с ведьмами девушка относилась вполне серьезно, и это отозвалось болью во мне.

Люциан подошел ближе к столу и повернулся ко мне:

– Во всем лагере ты не найдешь никого, кто бы согласился тебя приютить. Здесь все знают, где твое место. Тут нет одноместных палаток для избалованных принцесс, и присматривать за тобой входит в мои обязанности.

Меня не баловали ни дня с тех пор, как умерли родители, но указывать ему на это бессмысленно.

– Я освобождаю тебя от этой обременительной обязанности. Будь добр, поиздевайся над кем-нибудь другим.

– Не будь ребенком, королева этого не потерпит. – Его маска безмятежности наконец спала.

– Ребенком? – прорычала я. – Ребячеством было бы наколдовать бородавки у тебя на лице.

Селия хихикнула, но тут же стихла под хмурым взглядом Люциана.

– Я ухожу. – Ария похлопала меня по плечу. – Ты прекрасно обойдешься без меня. И я надеюсь, что ты будешь очень, очень громко храпеть. – Закончив эту фразу, она выскочила из палатки.

– Завтра она будет дежурить по уборке! – сердито выпалил Люциан. – Удерживать этот ковен вместе – хуже, чем пасти блох, – обратился он к Илие.

– Ты же заранее это знал. – Кузнец понес свой кубок к маленькому деревянному тазику.

Люциан запустил обе руки в волосы. Белая прядь тут же упала ему на лицо:

– Отцу эта задача не казалась такой тяжелой.