Виннету. Сын вождя

– Этот паршивый койот врет, будто у него сто языков! – в бешенстве крикнул Тангуа.

– Он действительно лжет? – Виннету пристально взглянул на Тангуа.

– Разве мой красный брат Виннету сомневается в моих словах?

– Когда я подоспел, ты лежал неподвижно и отец мой тоже. Это верно. Пусть Олд Шеттерхэнд продолжает.

– Я свалил Тангуа, чтобы защитить Инчу-Чуну, и тут вдруг появился Виннету. Я не заметил его и получил удар прикладом, к счастью не по голове. Мы с Виннету боролись, он ранил меня в шею и язык, лишив возможности сказать, что я его друг. Кроме того, я был ранен в лицо и плечо, правая рука моя не двигалась, но все-таки я победил его. Он и Инчу-Чуна лежали без сознания. Я мог их убить, но не сделал этого!

– Ты собирался это сделать, но воин апачей ударил тебя прикладом и помешал тебе, – сказал Инчу-Чуна.

– Нет, все было не так. Разве вот эти трое бледнолицых, которые стоят рядом со мной связанные, не сдались вам добровольно? Разве они поступили бы так, будь они вашими врагами?

– Они знали, что им от нас не уйти. Возможно, в твоих словах и есть доля истины, но зачем ты лжешь, утверждая, что вынужден был оглушить Виннету в первой схватке!

– Но это правда!

– Что тебя заставило это сделать?

– Вы оба храбрейшие воины и сражались бы не на жизнь, а на смерть. В схватке вас могли ранить или убить. Но мы хотели сохранить ваши жизни, поэтому я оглушил Виннету. А тебя победили мои белые друзья. Я надеюсь, ты мне веришь!

– Все это вранье! – вскричал Тангуа. – Я подошел как раз тогда, когда он оглушил тебя. Именно он, а не я собирался снять с тебя скальп. Я попытался помешать, и тогда он ударил меня своей тяжелой рукой, в которую вселился сам Злой Дух. И никто не смог бы устоять перед таким ударом!

Повернувшись к вождю кайова, я с угрозой произнес:

– Ты прав, никто не устоит. Кулак я пускаю в ход только потому, что хочу избежать кровопролития. Но в следующий раз я буду сражаться с тобой не пустой рукой, а оружием. Запомни это!

– Ты собираешься сражаться со мной? – издевательски рассмеялся Тангуа. – Тебя сожгут, а пепел развеют по ветру!

– Ты глубоко ошибаешься! Меня освободят, и вот тогда я предъявлю тебе счет.

– Ты его получишь! Пусть сбудутся твои слова! Я сражусь с тобой и прикончу тебя!

Затянувшуюся словесную перепалку прервал Инчу-Чуна, который обратился ко мне:

– Олд Шеттерхэнд очень смел, раз уверен, что обретет свободу. Только сначала пусть он подумает о том, сколько препятствий ждет его на этом пути. Он сделал утверждения, но не представил никаких доказательств!

– Разве не я оглушил Рэтлера, когда он стрелял в Виннету, а попал в Клеки-Петру? Это не доказательство?

– Нет. Ты мог поступить так совсем с другой целью. Хочешь еще сказать что-нибудь?

– Пока нет.

– Потом ты уже вообще ничего не скажешь.

– Не думаю. Сейчас я буду молчать. Хочу услышать ваш приговор.

Инчу-Чуна отвернулся от меня и подал знак своим. Из полукруга выступили несколько старых воинов и уселись вместе с тремя вождями. Начался совет, во время которого Тангуа прикладывал все усилия, чтобы ухудшить наше положение. Мы тем временем получили возможность перекинуться парой слов.

– Любопытно, до чего они там договорятся, – заметил Дик Стоун. – Ничего хорошего от них не жди!

– Это точно, – кивнул Уилл Паркер, – жить нам осталось пару часов.

– А может, и меньше. Эти типы ничему не верят, хоть ты тресни! – запричитал старый Сэм. – Вы, кстати, весьма неплохо выступили, сэр! А Инчу-Чуна меня просто удивил.

– Почему? – спросил я.

– Столько пустословить вам разрешил! При этом мой клюв затыкал сразу, как только я его открывал.

– Пустословить? Вы это серьезно, Сэм?

– Разумеется.

– О, вы очень любезны!

– Пустословием я называю всякую пустую болтовню. Какой прок от ваших слов? Результата сейчас ни у вас, ни у меня нет.

– Я другого мнения.

– И на что вы надеетесь?

– Виннету намекнул мне на плавание. Возможно, они заранее пришли к какому-то решению, и, думаю, их суровое обращение с нами во время допроса имело целью нас запугать. Приговор будет значительно мягче.

– Не ломайте комедию, сэр! Неужто вы верите, что они позволят нам спастись, устраивая соревнования по плаванию?

– Именно так.

– Полная чушь! Вы хоть знаете, куда нам придется плыть? Прямо в лапы смерти. Когда отдадите концы, вспомните, что я был прав!

Этот маленький странный человечек никогда, даже в самую тяжелую минуту, не терял чувства юмора и мог от души смеяться собственным, иногда сомнительным шуточкам. Но веселье длилось недолго. Кончился совет, и воины, участвовавшие в нем, заняли свои места в полукруге среди наблюдателей. Инчу-Чуна снова громко обратился ко всем присутствующим: