Винный сноб

Сами того не осознавая, посредством запахов мы обмениваемся друг с другом социальной информацией. В ходе своих исследований Йохан установил, что мы способны по запаху отличить 20-летнего человека от 80-летнего, друзей от врагов, любовников от мужчин-друзей. Запахи способны сближать людей. В ходе одного исследования было обнаружено, что чем больше девушка влюбляется в своего парня, тем хуже она чувствует запах тела других мужчин: влюбленность меняет обоняние женщины, отвлекая ее внимание от потенциальных новых партнеров и усиливая привязанность к нынешнему объекту страсти. Естественный запах младенца вызывает рост уровня дофамина в центрах удовольствия головного мозга матери и тем самым усиливает ее привязанность к ребенку.

– Как если бы она нюхнула, например, кокаин, – заметил Йохан.

Считается, что феромоны (переносимые по воздуху химические вещества, выделяемые нашим телом) играют важную роль в формировании романтических пар. В Елизаветинскую эпоху, задолго до появления научного представления о феромонах, женщины давали своим возлюбленным «любовные яблоки»: девушки клали себе в подмышечную впадину очищенное яблоко, оно пропитывалось их потом, после чего избранник должен был вдохнуть этот аромат. С тех пор искусство сводничества не стояло на месте: в наше время брачные агентства устраивают «нюхательные свидания», во время которых незнакомцы обмениваются предметами одежды, пропитанными запахом тела, и «вынюхивают» себе потенциальных партнеров.

Пока обоняние, подобно незримому кукловоду, управляет нашим поведением, мы упорно продолжаем считать его слабым. (Возможно, потому, что в силу особенностей устройства своего мозга мы просто-напросто не обращаем внимания на значительную часть окружающих запахов: они обрабатываются только подсознанием и до сознания даже не доходят. Обонятельные сигналы, в отличие от другой сенсорной информации, идут в обход таламуса – той части мозга, благодаря которой мы осознаем воспринимаемые стимулы.) Йохан рассказывал, как они с коллегами во время вечеринки провели эксперимент – видимо, именно так развлекаются сотрудники нейробиологических лабораторий. Йохан предложил руководителю своего отделения вслепую понюхать десять разных вещей, принадлежавших его подчиненным, и определить, где чья. Руководитель утверждал, что это невозможно. Но Йохан настаивал. Руководитель каждый раз поднимал руки в знак поражения и говорил, что у него ничего не получается. И каждый раз Йохан подбадривал его и просил хотя бы высказать предположение. Назвать первое имя, которое приходит в голову. Сосредоточиться.

В итоге руководитель отделения правильно определил все запахи, кроме двух, принадлежавших ассистентам, проработавшим в лаборатории всего пару недель.

* * *

Я была рада узнать, что мои обонятельные способности развиты лучше, чем казалось. Потому что те методы их стимулирования, которые мне советовали, звучали, честно говоря, сомнительно.

– Если бы вы были на моем месте и захотели повысить свою чувствительность к запахам и вкусам, что бы вы сделали? – спросила я Ричарда Доти, коллегу Йохана по Центру Монелла и одного из ведущих мировых экспертов по хемосенсорике.

– Нюхнул бы кокаина, – не раздумывая, ответил он.

Неожиданно. Вроде не шутка. Я призналась, что не совсем его поняла.

Ричард тем временем успел передумать:

– Нет, марихуана лучше. Думаю, она сильнее обостряет эти чувства.

Я попыталась представить себе, как выкуриваю несколько косячков и отправляюсь на слепую дегустацию.

– Вы думаете, она повышает чувствительность к ароматам? – поинтересовалась я. – Или просто усиливает аппетит?

– Ага-а, – протянул Ричард, кивая головой. – Возможно, тогда лучше ЛСД. Я пока не проверял себя под действием ЛСД. Но на зрение он определенно влияет, так что есть вероятность, что повлияет и на восприятие вкусов и запахов. При воздействии химических веществ на систему нейромедиаторов организм начинает вести себя иначе. – Что-то в выражении моего лица, видимо, дало ему понять, что я восприняла его идею слишком серьезно, поэтому он поспешил добавить: – Эта тема еще недостаточно изучена.