Виноградные грезы. Найти и потерять

Я кивнул. Каждый раз, когда пел «Солнечный свет», внутри что-то обрывалось и летело вниз. Чувства окутывали, словно ее нежные руки. Но спустя три минуты настигала реальность. Без нее. И я отказался петь, будь «Солнечный свет» хоть трижды хитом. Я забыл. Предпочел стабильную пустоту. Но увидел Ари снова…

– Поездка в Сан-Диего пошла тебе на пользу, – вдруг сказал Марти.

Я кисло улыбнулся.

– Ага.

Удар в плечо. Аромат сигарет и мяты.

– Ты хотел сказать, наш вокалист наконец-то трезвый! – Джерад отрывисто засмеялся. Его смех всегда напоминал мне колючий терновник.

Идиот. С его ведь подачи я всерьез задумался найти Ари. А вселенная, будто в насмешку, подкинула мне возможность. Злиться на лучшего друга бессмысленно, и я ответил:

– Вспоминай аккорды песни «Солнечный свет».

– Оу… – Андерсон загадочно щелкнул пальцами. – После съемок поговорим.

Он привычно не узнал, что я отвечу. Развернулся и зашагал на сцену, спрятав ладони в карманах пиджака. Насвистывал «Сломленную девушку» и вмиг повеселел.

– О чем?! – крикнул я.

– Ты нашел ее. Бен мне проболтался!

– Глупый щенок, – прорычал я, желая свернуть барабанщику шею.

– Почему мне кажется, я чего-то не знаю… – Марти вопросительно выгнул бровь, а я дернул плечами.

Не собираюсь рассказывать всем, что моя бывшая теперь стриптизерша.

– Ладно, на сцену, – приказал Марти. Он потерял ко мне интерес, высматривая оператора: – Ну где этот болван?!

Идея, в общем-то, дерьмо. Я вспомнил, как после каждого выступления подолгу сидел в тишине – в то время начались мои проблемы с алкоголем. Иначе справиться с эмоциями не получалось. Они разрывали меня, а творчество не дарило освобождения, оно напоминало о потере. И сейчас… иду на самоубийство.

Мокрыми ладонями я отрегулировал стойку микрофона и поправил ремень гитары. В горле пересохло, на виске запульсировала вена. На хрен, отменяем! Но Джерад сыграл первые аккорды, толпа одобрительно завизжала.

Ладно. Я спросил у зрителей:

– Знаете эту песню? Я написал ее для прекрасной девушки. Она была моим солнечным светом, она любила меня… Но я доверился тьме.

Зрители загудели. Для них моя жизнь – забавная история со страниц TMZ [14].

Я обхватил пальцами микрофон:

– «Ты была светом… помогла мне увидеть путь…»

Но я отпустил тебя, Ари. Позволил погаснуть.

Воспоминания выбили из легких весь воздух. В Сан-Диего она танцевала, и я сказал ей:

– «Без тебя я ходил по земле, будто слепой, теперь я прозрел».

Оглушительные барабаны. Каждый удар палочек вибрацией отдавался в грудной клетке. Джерад вступил с гитарным соло. Он играл дерзко, его пальцы скользили по струнам, а взгляд – по толпе. Лицо раскраснелось. Джер выглядел так, словно готов был в любой момент разбить гитару в щепки. Я снова запел, присоединившись и наигрывая до боли знакомые рифы. Мы с Джерадом соревновались, выкладывались на полную, а Логан на бас-гитаре выступал связующим звеном.

– «О, мой солнечный свет, не гасни, мечтай», – кричал я, а глаза щипало – гребаные лампы. – «Мечтай, где бы ты ни была! Я никогда…» – Последние слова я прошептал: – «…не забуду тебя».

Зрители хлопали, а вдали, у режиссерского кресла, довольно улыбнулся Марти. Значит, оно того стоило. Вновь пережить потерю. Артисты мало отличаются от работниц стрип-баров, но мы танцуем стриптиз душой.

Я обессиленно упал на колени. Уронил рядом микрофон. За грохотом включенной аппаратуры никто не расслышал мое откровение:

– Я люблю тебя, Ари, – хрипло выдохнул я, ощутив освобождение. Глупо отрицать очевидное.

Любил три года назад, любил вчера, люблю сегодня.

Софиты с щелчком погасли. Финальный аккорд моей исповеди.

Когда я решился поднять голову, Джерад протягивал мне ладонь. Его глаза ничего не выражали, будто я смотрел в темно-зеленую бездну. Ну, смейся! Я опять в плену.

– Идем. – Он рывком поднял меня, и я врезался в его каменное тело. Неожиданно. С виду щуплый, но сильный. – Поболтаем в гримерке.

Мысли не соединялись в логические цепочки, и я как в тумане шел следом. В маленькой комнате, заваленной чужими вещами, я рухнул на диван и выпил из протянутой фляжки горький коньяк.

– Узнаю Рэтбоуна. – Друг отсалютовал и убрал фляжку во внутренний карман пиджака. – Сан-Диего открыл ящик Пандоры? – Андерсон попытался взъерошить мои и без того лохматые волосы, но я увернулся. – Та модель не помогает снимать напряжение?

Соф… Она казалась далеким видением и огромной ошибкой.

– Я нашел Ари. Но ты в курсе, верно?

И опять этот слабо заинтересованный взгляд. Где злорадство?

Джерад сел рядом, достал из кармана сигареты, вытащил одну зубами, а пачку кинул на столик. Туда же он положил длинные ноги в ботинках.

– Ты не рад за меня, да? Ты не хотел, чтобы я ее нашел.

– Просто… – Он зажал сигарету в пальцах и задумчиво добавил: – Мы-то думали, она в своей Польше живет и горя не знает…

– В России.

– Хоть в Китае! Она до сих пор помешана на тебе?

– Не думаю. Ари меня ненавидит.