Виноградные грезы. Обрести и сохранить

Джерад скосил глаза, демонстрируя недоверие.

– Правда. Меня вырубило. Очнулась от твоего крика и жгучей боли. Давай сходим в гости к дядям в белых халатах в другой раз?

Ответ неинтересен. Я подняла с пола пачку и достала сигарету. Взяла злосчастный прикуриватель, нажала, долго смотрела на красный дугообразный обруч. Все просто – поджечь сигарету и убрать прикуриватель. Через минуту я справилась.

Джерад хмыкнул и развернул «Порше». Не думаю, что он поверил мне. Ни у него, ни у меня не было настроения ругаться. Мы берегли силы для разговора с Асоль.

Джерад лег спать. На вечеринке, по его словам, следует быть отдохнувшим и очаровать организаторов, чтобы позвали снова. Джер прятался за юмором и цинизмом, но я видела, как он выкурил половину пачки и расковырял заусенцы. Встреча с другом, которого предал, и темпераментной бывшей… Идти на вечеринку – смелость или глупость?

Вымыв кружки, я поставила их на полку. До боли знакомый, приятный ритуал – мыть две кружки. Меня вдруг охватила колющая ностальгия: я и Стивен. По утрам мы пили кофе и спорили, какой сироп вкуснее. В последние дни я мыла только одну кружку – свою. Джерад не пьет по утрам кофе, он вообще не завтракает со мной.

Распустив по плечам локоны, я оделась просто: блузка, джинсы. Оставила на журнальном столике записку и покинула квартиру.

Что-то я стала на вид хорошей девочкой. Но перед человеком, с которым я планировала встретиться (он написал первый!), хочется выглядеть паинькой. Свежий шрам на запястье я спрятала за массивным браслетом.

Играл брит-поп. Дождь прошел, выглянуло солнце. Весна, здравствуй. Я пила карамельный латте и смотрела то на светло-коричневые стены, то в окно, на прохожих. Старалась не вспоминать о кофейне, в которой работала, и не проводить параллелей. Вернуться? Подкрепляла смелую идею запахом кофе и вкусом чизкейка, моей очередной попыткой бросить наркотики и наблюдением за шустрой официанткой.

– Привет! Рад, что ты пришла, Аристель!

Я вскочила и заморгала. Отвыкла от прошлого имени, от прошлой себя. «Аристель» меня называет Стивен. Но захочет ли он после вчерашней ночи хоть раз меня так назвать? Или поставил точку, в последний раз спас?

Нет. Нельзя о нем думать. Страшно. Сейчас у меня встреча с другим человеком. Его пиджак источал аромат гвоздики, и улыбка расцвела на моих губах, словно цветок. Мне хотелось по-детски, с обидой спросить: почему у тебя нет времени со мной дружить?

– Добрый день!

– Могу присесть? – Он пригладил клетчатую рубашку и положил пальцы, будто янтарные от загара, на спинку стула напротив.

– Да. – Я неопределенно дернула плечами, стесняясь. – Но… Зачем?

При всех положительных качествах, ему что-то нужно от меня.

Его лицо помрачнело. Он сильнее сжал спинку стула и сказал:

– Есть разговор.

Стивен

Я сверил алкоголь из списка с алкоголем на барной стойке и поставил недостающие галочки. Теперь есть все.

– Благодарю, Стив. – Почти невесомая ладонь упала на мое плечо. – Мы ценим твою помощь.

– Ничего особенного. – Я улыбнулся.

Эмилия улыбнулась в ответ.

– Почему ты хорошо ко мне относишься? – выпалил я. – Ты и Джеймс. Вы друзья Ари…

Эмилия забрала список и проверила проделанную мной работу.

– Мы взрослые люди, Стивен. – Кинула список на барную стойку. – То, что происходит между тобой и Ари, не мое с Джеймсом дело. Ты неплохой парень, ты друг моего будущего мужа, и мы любим Ари, поэтому не давим на нее. Вы разберетесь сами.

Что ж, стало легче. Я признателен Эмилии и Джеймсу: они неосознанно помогали мне чувствовать себя живым и нужным.

– Как еще я могу помочь?

– Спасибо. – Эми вновь улыбнулась. – Дальше я сама.

– И советую исчезнуть. Скоро придет Ариэль. Ты и так вечеринку, а потом и свадьбу испортишь своим присутствием. – Асоль спускалась по лестнице на первый этаж закрытого до вечера клуба. Она не пыталась утаить в серых глазах неприязнь. Взаимно. А совсем недавно мы стали почти друзьями… или любовниками.

Я поморщился.

Ари до сих пор не знала, что Асоль своим поступком все разрушила. Вернула Аристель в Cotton Candy. Вернула к наркотикам. Надеюсь, я не переборщил вчера. Когда Ари зарыдала, мне стоило огромных усилий уйти. Ее нужно было напугать. Слушать меня она бы не стала.

Но что было до… Воспоминания о приват-комнате обожгли скулы. Жар устремился вниз, к члену, и вызвал болезненную пульсацию. Черт возьми, дать своим порокам волю оказалось восхитительно. Впервые я выкинул из мыслей установку «быть хорошим парнем, быть достойным фамилии Рэтбоун». Мне нравилось, как Ари стонала. Нравилось, как хотела меня.

– Зачем пришел? – открыто хамила Асоль. Видимо, лучшая защита – нападение. – Надоели звезды и модели? А? Козел.

Потребовались нешуточные усилия, чтобы не сорваться и не рассказать этой даме, что сегодня на вечеринку придет ее бывший. Но я сдержался: как сказала Эмилия – не наше дело. Пусть Джерад разбирается сам.

– Он пришел ко мне, чтобы выпить пива. – Следом за Асоль со второго этажа спустился Джеймс, в руках он нес две бутылки.