Виноградные грезы. Обрести и сохранить

– Ты знаешь, что такое насилие, Стив. Ты не в мыльном пузыре жил. Но ты не сталкивался с насилием лично. Видел по телевизору, слышал от знакомых. Но понятия не имеешь, что чувствуют эти… как бы лучше выразиться… сломленные люди. И как они ищут лекарство, чтобы спасти свою психику.

«Лекарство для сломленной девушки». Я вкладывал в песню иной смысл, про разбитое сердце, но для Ари, в ее ситуации, песня стала спасением.

– Знаешь, почему я ему почти поверила там, в кофейне? – Ари шмыгнула носом, но не заплакала. Отстраненно, как суфлер, она цитировала: – «Не придумывай». Это была его любимая фраза. «Я приходил к тебе в спальню? Не придумывай, Арина». «Я трогал тебя? Не придумывай, Арина»! – Ее голос начал срываться. – Не придумывай!

– Ты говорила правду, – прошептал я.

Ари смотрела загнанным в угол зверем, ее глаза метали искры.

– А моя мать? «Что они подумают, Арина!», «Не хочу ничего слышать, Арина!», «Твой отец – прекрасный человек, Арина!» Поэтому у меня и в мыслях не было рассказать… «Я тебе не верю». Вдруг ты бы сказал то же самое? Все взрослые… они мне не верили. А если бы ты поверил… Как бы смотрел на меня?

Я молчал.

– Так, как смотришь сейчас. С жалостью.

Да, мне было жаль ее. Жаль по-человечески. Никто не заслуживает подобного отношения к себе. Особенно маленькая девочка. Особенно от родных. Но повлияло ли это на мои чувства? Немного. Мне еще сильнее захотелось ее любить.

– Это похоже на… Кричишь «Нет», а тебя не слышат. Словно ты под водой. Пузыри вместо слов. И стыд, – отрывисто добавила Ари. – Ты бы смотрел… ты и будешь смотреть на меня и каждый раз видеть насилие. Но потом… когда я рассказала про свой дневник, я подумала, что… может быть, и нет ничего такого, но… Мне не хотелось портить те воспоминания обо мне. Из две тысячи десятого. Твой солнечный свет.

Я с трудом подавил импульс подойти и крепко ее обнять.

– Ты без того жалел меня. Я рассталась с парнем и осталась одна в городе. Но шанс, что ты полюбишь меня, грел душу. Признайся я – и Ари бы не было. Я бы стала ярлыком… Не перебивай.

Мне оставалось до боли сжать зубы и слушать дальше. Ярлык! Да ты лучшее, что случилось в моей жизни, я не оставил бы тебя, знай правду! Единственной преградой была эта чертова правда!

– Когда я сбежала из дома, то пообещала себе: «Арина, начни новую жизнь. Стань Аристель. Забудь всю грязь, сделай вид, что ничего не было».

Она выглядела взрослой, циничной из-за холодных рассуждений и одновременно хрупким, ранимым, одиноким подростком.

– Извини, отклонилась от темы. Мне… сложно произнести это. Но я должна. Встреча с отцом напомнила: все было реально. Я сделала вид, что ничего не было. Но это было. Психологическая травма. Убийство души. Именно так в книгах по психологии называют инцест – убийство души. Ребенок вмиг взрослеет, хотя его разум… не готов. – Ари продолжала говорить, пока я давился воздухом. – Ребенок навсегда искалечен внутри: стираются установки, что хорошо, а что плохо. Как нужно относиться к этой ситуации – к насилию. Привязанность к родственнику и понимание того, что происходящее неправильно, сводят детский разум с ума. Растерянность, обида, страх. Он запугал меня, как взрослый способен запугать ребенка. Тогда я закрылась от реального мира, потому что в мой мир то, что отец приходит ко мне ночью, не вписывалось. И тут возник ты, Стивен Рэтбоун. Ты стал моей путеводной звездой. Я мечтала: однажды ты заберешь меня. Или уеду я. Видишь, смогла. Ты близкий мне человек, а не он. Но мои грани стерты, и ты мой любимый человек, желанный. Как думаешь, что было бы, расскажи я все? Ты не воспринял бы это спокойно. Ты бы потребовал, чтобы я заявила на отца в полицию. Ты захотел бы, чтобы я вернулась в Москву и начала там новую жизнь. Жалость к внутреннему ребенку сильнее, чем симпатия к юной девушке. Ты стал бы для меня снова иллюзорным спасителем. Но я не хотела этого. Ни тогда, ни сейчас. Я влюбилась в тебя, как в личность, как в мужчину…

Ари вздохнула:

– Борьба с деньгами Александра Тешера заведомо проиграна. У меня не было сил возвращаться, бороться, говорить правду… – Ари улыбнулась, видимо, вспомнив Сан-Диего. – Я хотела быть обычной девчонкой, у которой строгий папа и ветер в голове. Она просто приехала на концерт. Она случайно попала под колеса машины, в которой был вокалист… Увы, реальность сильнее, и моей любви оказалось мало. Но без тебя я бы не уехала. А как ты относился ко мне первое время… Я боялась засыпать, вдруг окажется сном то, что ты влюбился в меня. И я помнила это добро всегда.

Захотелось обнимать ее до боли в ребрах, но Ари не закончила:

– Моя психологическая защита – замещать старые переживания новыми. Наркотики, секс, неправильные поступки. Случился бордель, Карлос. Но к тому моменту я уже была сломлена внутри, понимаешь? Не Карлос меня сломал и тем более не ты. Поэтому я никогда не винила тебя, Стивен. И благодарна сильнее, чем ты думаешь. Я… чувствую себя такой измотанной. Можно мне сигарету?