Виноградные грезы. Обрести и сохранить

Что бы ни было, мы через многое прошли. Когда-то Джерад мог сбить Ари на дороге, а бывший парень – убить в порыве ревности; я переспал с Аристель в первую встречу, игнорируя принципы; я оказался слабым и предал ее, а потом вернул доверие; мы вместе боролись с ее наркозависимостью; я не поверил Ари, она ушла к моему другу; мы сошлись и вновь пытаемся построить нечто прекрасное. Не думаю, что ее трудности с отцом повлияют на нашу крепкую связь.

Я коснулся затылком бетонной стены и приготовился слушать.

Ари

– Спасибо, что не искал меня. Было дерьмово, но все лучше, чем жизнь с тобой.

– Парень из телевизора научил тебя ругаться? – Отец со скукой ухмыльнулся. – Ты перестала интересовать меня еще в пятнадцать. Последние три года я тебя терпел.

Холод прошелся по позвоночнику. Нет, те годы терпела я!

– Но видимо, не очень хорошо тебя воспитал. – Он оскалился. – Ты убежала и спутала все планы. Зимой, после совершеннолетия, ты бы вышла замуж за Михаила. Это отлично бы сказалось на моем бизнесе.

– Михаила? Твоего делового партнера? Ему шестьдесят три…

– Он любит опытных девушек.

Тошнота подкатила к горлу. Я нервно сглотнула.

Поступок в духе моего отца.

– И только то, что ты связалась со звездным отродьем, успокоило твою мать и спасло тебя от того, чтобы я силой вернул тебя домой. Мне не нужны скандалы и внимание прессы. Интернет – рой с пчелами, не отделаться без последствий.

– Благодарю за отличную идею. – Я вскочила, чтобы уйти. Была на грани истерики, но отец этого не увидит.

– Сядь.

Его ледяной тон пригвоздил меня к стулу. «Сядь», «Делай», «Не выдумывай». Он всегда общался со мной командами. И я слушала. Как я могла не слушать его? Он старше. Он авторитет. «Молодец, Арина». «Правильно, Арина». «Иди в свою комнату, Арина».

Но я больше не Арина.

– Иди к черту. – Я отодвинула стул. – Если решишь преследовать или угрожать, я обращусь на телевидение. Да, у меня нет доказательств, но нервы СМИ тебе попортят. Кстати, не забудь предоставить доступ к моему личному счету. Ты задолжал мне… папа. – Последнее слово я выплюнула. Оно обожгло рот, но я не показала ни боли, ни слез.

Я больше его не боялась.

Стивен

– Ари? – позвал я.

– Прости. Задумалась. – Ее брови взметнулись вверх, плавно опустились, и лицо стало непроницаемым. Эмоции она заточила под толстое стекло. – Предположи… – Ари едва шевелила губами, – предположи, что случилось между мной и отцом. Почему я сбежала из дома?

Я молчал. Думаешь, не предполагал? Не строил догадок? Пока ты, милая Ари, была неизвестно где (я надеялся, вернулась домой), я гадал, из-за чего ты боялась заводить разговоры о семье. Почему цеплялась за любой шанс остаться в Америке. Почему лгала.

– Стивен?

– Не знаю. Не знаю, Ари.

Она заговорила ровно, без запинок. Репетировала текст? Или исповедь всегда звучит складно? Наконец-то ты освободишься.

– Винить ли твое окружение, Стивен, что ты не знаешь о насилии в семье, никогда не сталкивался с подобным и не можешь понять, что я чувствую? Наверное, нужно благодарить их – ты счастливчик.

– Мне известно, что такое насилие. Детей бьют пьющие родители, в темных переулках насилуют женщин, в школе подростки издеваются…

– Прошу… – Она помассировала веки. – Мне и так кажется, когда я заговорю о прошлом, внутри меня сработает детонатор и я разлечусь на кусочки.

Ари устроилась в центре кровати.