Виноградные грезы. Обрести и сохранить

Проснулся я на кровати, в компании облеванной рубашки и похмелья. Помнил мало. Напился и вырубился. Повторить бы… Я кое-как встал, переоделся и засобирался в студию, чтобы вносить финальные штрихи в альбом, обсуждать концерты, доучивать партии бывшего гитариста и согласовывать группу для разогрева – дел предстояло много.

Взгляд скользнул по крафтовому пакету. Унесу-ка бутылки на кухню. Там я достал их, чтобы поставить в мини-бар. Горло пересохло. Я налил стакан ледяной воды. Башка раскалывалась. Нет. Нет! Я не буду пить. Скоро тур, концерты. Оперся руками о раковину. Ладно, немного выпью. За руль все равно нельзя.

Открыл бутылку. Вторую. Крепкий алкоголь покрывал сердце коркой безразличия, и я давил, как гребаных тараканов, воспоминания. Пил до тех пор, пока не перестал видеть девушку с горько-карими глазами. Моя милая Ари. Уйди.

По телевизору ведущий новостей объявил: сегодня понедельник. Я был уверен, сегодня пятница. Или суббота. Дни смешались, как выпивка – я лил в бокал все, что находил в каталоге интернет-магазина.

Урчало в животе – я редко вспоминал о еде. Спотыкаясь, доковылял к холодильнику, распахнул дверцу. Морозный воздух остудил красные из-за опьянения щеки. Я вынул яблоко, бутылку водки и пару кубиков льда; положил лед в бокал и залил до краев водкой. Откусил яблоко: вернее, вгрызся зубами до боли в деснах. Ха. Что-то да чувствую.

Надо собраться. Нормально есть, бросить пить, меньше курить, вернуться к работе. Но все, чего хотелось, – давиться горькой водкой, чередуя с медовым виски. Яблоко хрустело, отдаваясь в голове свинцовой дробью.

Мы расстались. Снова. Но так сильно накрыло впервые. Энтузиазм от успешной карьеры, поддержка лучшего друга, знакомство с Софи – и мои запои кончались быстро. Да и бросил Аристель я сам. Теперь у меня нет ничего. И ничего мне не нужно. Рад, отец? Я не оправдал фамилию Рэтбоун.

Лед начал понемногу таять, и я опорожнил бокал. Налил второй.

Телефон истерично надрывался, вибрируя на прикроватной тумбе. Любимая песня бесила сильнее будильника. Гитарные риффы и барабаны устроили рок-концерт в черепной коробке. Я перевернулся на спину и на ощупь достал до экрана телефона: ответил на вызов, включил громкую связь.

– Да! – прохрипел. – Живой, – добавил, отыскивая бутылку.

– Живой? А карьера твоя мертва! – заорал Марти. – Ты похоронил ее! Все уничтожил! Из-за девчонки сопливой!

– О! – Я радостно воскликнул, тронув стекло бутылки. – Вот ты где…

– Издеваешься?! – кричал менеджер. – И что делать? Что говорить фанатам? Все, сдулась группа Grape Dreams? Стивена любовь убила! Отличный пиар-ход, но дальше что? Кто музыку выпускать будет? В тур поедет? Кто неустойку лейблу заплатит? А мой авторитет, – Марти никак не мог заткнуться, и я спокойно слушал его поросячий визг, поглощая остатки виски, – мой авторитет!

– Заткнись уже, – попросил я, когда горькая смесь в бутылке закончилась, а с ней – и мое терпение. – Смысл? – Я приподнялся, сел и кинул пустую бутылку в стену. Звон стекла прогремел как бомба, но я не дернулся. – Джерада нет в группе. Группы нет! Делаем вид, что ничего не изменилось, но изменилось все. Джерад создал альбом: аранжировки, концепция – все его. И сейчас продвигать это… петь это… Пошло оно. И ты иди, придурок.

– Тексты твои, – не унимался Марти. – Я говорил с Андерсоном, он не против, чтобы материал продвигался без его участия…

– Дело не в этом. – Я махнул, будто менеджер стоял рядом, и я мог прогнать его. Опустив ладонь, коснулся чего-то склизкого и мокрого – собственная рвота, прекрасно. Сам себе кажусь жалким. – Перезвоню.

Или нет.

Вскочив, я направился в ванную, пока меня не стошнило снова. От резкого подъема потемнело в глазах, а к запаху рвоты добавился «аромат» потного тела – я не мылся несколько дней.

– Сожалею, что так получилось! – крикнул я, на ходу снимая липкую футболку. – Найдите другого вокалиста. Даю подсказку: таких музыкантов, как я, полно в барах Техаса. Мне не обидно за альбом. Большую часть работы сделал Джерад. А я соберу себя по кусочкам, вернусь, потому что музыка – моя жизнь. Но не сейчас. Отвали, Мартин!

Его ответ заглушил шум воды. Помоюсь, и в кровать.

За креслом вроде бы завалялась бутылка водки…

Бен и Логан сыпали в трубку банальности: «Не переживай, двигайся дальше», «Встретишь других красивых фанаток». Я перестал отвечать. Марти звонил раза три, ругался на автоответчик и в итоге напыщенно заявил, что релиз альбома откладывается, а мне «следует быстрее лечить разбитое сердце». Я посоветовал ему сходить далеко и надолго.

Мобильный разрядился, я не стал его заряжать. Надеялся, все от меня отстали. Но на порог явился Шон Мюрель. Психолог рискнет вправить мне мозги? Или боится, имидж конченого алкоголика ему не исправить?

– Ты один? – удивился я, впустив пиарщика в квартиру. – А мои замечательные друзья? Марти, Бен, Логан? В поисках нового вокалиста?

Мюрель отобрал у меня бутылку. Я испытал непривычную пустоту.

– Талант не пропьешь! – заявил я. – Скоро буду как новенький!

– Талант – нет, возможности – запросто.