Виноватый

Собрание разошлось. Через два дня Янка с Терешкой переписывали библиотеку культурно-просветительного кружка, а комсомольцы переносили книги в помещение исполкома и раскладывали в шкафу. Сергей хромал, гуляя по комнате, рассматривал подолгу два толстых тома путе­шествий Пржевальского в блестящей тисненой обложке и хвалил комсомольцев:

— Вот оно, брат, и молодцы вы! Это ж такая библиоте­ка, что и мы кое-кому можем дать книг, а не то, чтобы еще просить у кого... Только чтобы берегли их, вот что. Чтобы описаны все были...

Он подходил к шкафу и опять подолгу рассматривал книги.

Через две недели кружок ставил «Осиное гнездо». Это был первый спектакль.

После собрания многие из бывшего культурно-просве­тительного кружка вовсе уклонились от работы, часть пере­шла в кружок ячейки. Руководил, кружком учитель, препо­даватель математики. Прежде он время от времени участ­вовал в постановках.

На этом же спектакле, в конце, кружок пропел «Интер­национал».

Зал во время спектакля был переполнен.

Эта была первая победа комсомольцев.

* * *

Рыгор недалеко от хаты сгребал сено. Он собрал боль­шую красивую охапку, поднял с земли и положил ее на наполовину сложенную копну. Вытер рукавом пот с шеи и сел у копны отдохнуть.

Вдруг кто-то подкрался сзади, закрыл руками глаза и не пускал.

— Тимох?.. Пусти!.. Ну?.. А-а-а... знаю, Алесь...

Алесь отпустил руки.

— Заверши копну да бери винтовку, и пойдем в во­лость. Пойдем на почь в Алесевку.

Рыгор завершил копну, сказал отцу, что его зовут за­чем-то в ячейку, и пошел домой. Дома вынул в кладовке из-за кадки винтовку немецкой системы, отдал ее Алесю почистить, а сам сел обедать.

Вскоре во двор пришла мачеха Рыгора.

— Опять с этими игрушками? Опять куда-то отправи­лись? А? Вот нет на вас управы... Идите! Может, головы свернете... Чуть не каждый день идет, а старик работает один... Работы не нашел, а обед сам разыскал... Чтоб вы лопнули...

Рыгор бросил есть, надел шапку, и пошли.

В исполкоме еще никого из хлопцев не было. Алесь по­вел Рыгора в церковный двор за ограду и сел в углу двора под липами.

— Садись... Ну, что ты думаешь делать?

— Не знаю... Уже из дому гонят. Работать надо, а тут вот это... Черт его знает, что делать?..

— А не бросишь?

— Я? Не брошу! Лучше голодный уйду в свет, а не брошу...

— Пройдет... А разве у меня лучше? Отец на меня не кричит и вообще ничего не говорит, но это еще хуже, по­тому что я сам знаю, что он-то молчит, а про себя думает очень недоброе. Сегодня я беру из-под кровати винтовку, а он сидит молча на лавке и так как-то на меня смотрит, что мне страшно стало. Если б он ругал, так я бы хоть отговаривался. А то он молчит, ни слова, и я молча пошел... Я, может быть, еще зиму пробуду так, а потом пойду из дому, не выдержу... хоть куда...

— И я поехал бы куда-нибудь, чтобы учиться...

— А мне, брат, в уездном комитете обещали на буду­щий год послать куда-нибудь...

— Если бы вместе! Вот бы хорошо! Вот бы тогда пора­ботали! Тогда бы не только этого, сына священника, а всех бы по политике загнали.

В слово «политика» Рыгор вкладывал умение разби­раться во всех событиях, происходящих в мире, и в напи­санном в газетах и книгах.

— Тебе легче политика дается,— говорил Рыгор,— а мне эта политика очень трудна. Ты вот скажи, как ты доклады учишь?

— Учу?.. Я совсем докладов не учу.

— А как же ты?

— Почитаю книжку, какую надо, или газету и делаю.

— Ну?!

— Ей богу!

— А я ж, брат, замучился, когда поручили мне доклад.

— Какой?

— А вон, как коммунисты захватили власть... Я ду­мал, думал и чуть не плакал, а потом взял книжку, полез на чердак, чтобы мачеха не видела, и заучил наизусть всю книжку. Да и то запутался, когда хлопцы захохотали... Не умею я так, как ты.

— Надо было бы поехать учиться куда-нибудь...

— А секретарем ячейки тогда кто?

— Янка останется. Я уже довольно побыл. Ячейка у нас уже большая, пусть он и побудет.

Алесь достал из кармана небольшую в синей картонной обложке книжечку и показал Рыгору,

— Видел?

— Не-а!.. Что это?

— Билет. И тебе прислали...

Рыгор долго держал в руке книжечку, поворачивал ее, перелистывал, рассматривал. Потом, возвращая Алесю, не­смело, с удивлением спросил:

— А Сергей говорил, что в шелковой?..

— Глупый, где это шелку набраться. Мало что он го­ворил.— Алесь спрятал билет в карман, сдвинулся с места, на котором сидел, и поднял незаметно дерн. Под дерном лежали обоймы с патронами.

— У меня здесь около сотни штук и дома немного. Эти боюсь дома прятать, чтобы дети не нашли, а тут никто не знает... На и тебе две обоймы.

Алесь подал две обоймы поржавевших слегка патро­нов. Достал еще четыре обоймы и, стряхнув с них песок, положил себе в карман.

Через час пять человек с винтовками, по-разному оде­тые, шли в Алесевку. Алесь и Рыгор были босые и без свиток. Начальник этой группы, местный партиец-красно­армеец, совсем недавно вернувшийся домой, был в сапо­гах и красноармейской одежде. Два других — партийцы-мужчины — были в ботинках.