Виноватый

В Алесевке их встретили с некоторым удивлением, но в хату председателя сельсовета, где хлопцы остановились, вскоре по заданию председателя зажиточные алесевцы начали приносить все, что следовало сдать по разверстке. Красноармеец взвешивал масло, сало, рожь, а Алесь вни­мательно записывал все на бумагу против фамилии того, кто сдавал, и давал тому расписаться.

Приносили разверстку по одному, медленно, и затяну­лось это до самой ночи.

Недалеко от хаты председателя была вечеринка. От­туда доносились игривые звуки гармошки. Гармонист иг­рал польку. Рыгор стоял с винтовкой у ворот и слушал. К нему подошел старый крестьянин, оглянулся и тихо сказал:

— Вы стерегитесь, Булгак может прийти. А вечерин­ку я советовал бы обыскать, револьверы у этих богатых есть.

Рыгор позвал красноармейца. Крестьянин повторил свой рассказ. Еще раз предупредил, чтобы остерегались.

По улице шли три местных хлопца и о чем-то шеп­тались. Заметив их, крестьянин притаился у ворот и по­дождал, пока они пройдут. Когда хлопцы исчезли в тем­ной улице, крестьянин пошел домой. Красноармеец вызвал из хаты комсомольцев и повел их на вечеринку. По пути рассказывал, что кому делать.

— Алесь станет у двери, вы возле окон, а я с Рыгором буду искать.

Когда красноармеец с Рыгором вошел в хату, музы­кант по-прежнему задорно резал польку. По хате кружи­лись парами хлопцы и девчата. Рыгор и его друзья стали у порога и ждали.

Стукнул еще раз барабан и забренчал жестянками. Пропела еще раз гармонь басами и замолчала. Остано­вились танцы. Красноармеец вышел на середину хаты, поднял вверх руку.

— Товарищи. У нас есть сведения, что на вечеринке есть кое-кто с револьверами. Если верно,— я прошу сдать их.

Никто не ответил.

— В таком случае я вынужден обыскать хлопцев.

Хлопцы столпились в углу у двери. Девчата отошли в другую сторону. По одному подходили к Рыгору хлопцы и давали себя ощупать, а потом отходили к девчатам.

У хлопцев не нашли ничего. Рыгор глянул на друга, махнул рукой музыкантам и подошел к лавке, где в углу стояло ведро с водой. За ведром лежало два нагана. Рыгор взял наганы и показал. Все как будто удивленно смотре­ли на них и молчали.

Снова заиграл музыкант. Начались танцы.

* * *

Ночь...

В хатах давно погасли огни.

Всего несколько минут тому назад в хате на окраине виден был свет, мелькали в танцах силуэты людей. По­том раскрылась дверь, и вечеринка десятками самых раз­ных молодых голосов хлынула на улицу, поплыла по ней и пропала в коротких всхлипах гармошки, глухих ред­ких звуках барабана. Потом кое-где слышался тихий ше­пот и поздние торопливые шаги. Теперь все смолкло. Застыли серые в свете луны очертания хат.

На дворе тепло. Алесь сел на бревно, прислонился к стене плечами, слушает тишину ночи, и, зачарованный ею, думает.

В гумне спят товарищи. Время от времени шуршит сено, это кто-нибудь из них ворочается. Наверное, тра­винки лезут в нос или в ухо и щекочут.

Перед воротами небольшой кусочек луга. Луг порос уже молодой травой. Влево сразу огород: белые головы ко­чанов и по бокам тропки, ведущей в гумно, высокие маковины. Вправо за плетнем тоже луг и в одну сторону, недалеко от плетня, рожь, а в другую — луг и молодой густой осинник. Над осинником низко повис большой бе­лый круг луны. Темное небо вверху синее, и на нем бело­ватые звезды. Перед воротами на соседней меже старая груша. Она высоко поднялась перед гумнами и, широко распустив покрытые листьями густые ветви, застыла не­подвижно. Алесь смотрит вверх. Оттуда из темной синевы просвечивается понемногу от звезд и течет на землю бело­ватый нежный свет. Все ночью напоено музыкой совсем неслышной, которую можно только угадывать. Алесь угадывает эту музыку в тихом шорохе молодой травы, в мигании звезд, в застылости листьев груши, в дрожании белесого тумана, повисшего над лугом, и на ветвях осин­ника. Эта музыка вливается в самое сердце, трогает са­мые тонкие, самые нежные струны в душе человеческой и наполняет ее благими думами, будит в сердце смелые, самые наилучшие желания и формирует их. Ночью та­кой простор мыслям! Ночью у человека наедине с собой самые искренние и самые чистые мысли.

Алесь осматривает винтовку. Он открыл затвор и про­верил, есть ли в коробке патроны. Спустил тихонько ку­рок. Поставил между ног винтовку и ласково погладил ее ствол. Ощущение холодной гладкой стали успокаивает. По руке от ствола прохлада передается всему телу.