Виновный

Бэрон приподнялся в кресле и, пристально посмотрев поверх очков на Себастьяна с Дэниелом, сказал:

— Ребенку вставать не нужно.

Секретарь обратился к присяжным:

— Прошу председателя встать.

Председателем оказалась женщина. Она встала, скрестив руки перед собой.

— Вы готовы вынести вердикт, по которому достигли согласия? — спросили ее.

— Да, — ответила женщина; она была средних лет, с четким произношением.

— Виновен или не виновен подзащитный, Себастьян Кролл, в убийстве Бенджамена Стокса?

Дэниелу вдруг стало нечем дышать. Каждая пара глаз в заполненном публикой зале была прикована к губам женщины в ожидании слов. Дэниел улавливал напряжение, исходившее от мальчика.

Когда Тайрел был на скамье подсудимых, Дэниел казался себе бессильным, оттого что их разделили. Но сейчас, когда Себастьян сидел совсем рядом и Дэниел ощущал его прикосновение, видел, как тот едва заметно раскачивается, слышал запах его свежевымытых волос, было еще хуже. Даже теперь Дэниел был способен защитить своего маленького клиента не больше, чем тогда Тайрела.

В случае осуждения за убийство у судьи не будет другого выбора, как приговорить Себастьяна к лишению свободы на милость ее величества. Даже после вынесения приговора срок его заключения будет определяться не профессиональными юристами, а министром внутренних дел. Жизнь мальчика станет предметом политического торга, и, скорее всего, министр не раз продлит его приговор, чтобы унять разъяренную публику и шумиху в средствах массовой информации.

Дэниел подумал о тех годах, которые мальчику предстоит провести в изоляторах для несовершеннолетних, а потом и во взрослых тюрьмах; о том, на какие наркотики он подсядет, как будет создавать и терять отношения; о том, насколько отчужден будет от общества и от самого будущего. Его жизнь будет всегда подразумевать какой-то вид заключения.

Председатель коллегии присяжных подняла глаза на обратившегося к ней секретаря.

Себастьян выдохнул и одновременно скользнул рукой в руку Дэниела. Тот провел большим пальцем по тыльной стороне его ладони, как сделала бы Минни. Дэниел помнил шершавость ее большого пальца на своей детской коже. Это был инстинкт заботы, а уж заботе она его научила.

Ирен сидела выпрямив спину. Дэниел пожалел, что не может взять за руку и ее.

— Невиновен.

— Это ваше единогласное решение?

— Да.

Не было никаких возгласов. Зал суда погрузился в шок. Прежде чем уступить приглушенному, но настойчивому рокоту голосов, зал затопило молчание. Послышались сдавленные рыдания родителей жертвы и сердитые крики протеста.

Судья Бэрон угомонил собравшихся:

— Напоминаю вам, что здесь не футбольный стадион.

— Что это значит? — спросил Себастьян, когда присяжных распустили, судья ушел и балкон опустел. Он продолжал держаться за Дэниела.

— Это значит, милый, что ты можешь пойти домой, — ответила Шарлотта.

Ее с трудом приподнятые над огромными глазами веки дрожали. Себастьян прислонился к матери, уставший, гибкий, как тростинка. Она обернулась вокруг него и взъерошила ему волосы.

Зад суда постепенно пустел. Дэниел пошел за Ирен и Марком в главный холл Олд-Бейли.

Когда они шли к выходу, Дэниел почувствовал, как сильная рука сжала ему плечо и развернула на сто восемьдесят градусов. Не дав ему вымолвить ни слова, Кеннет Кинг Кролл затряс ему руку и захлопал по спине. Потом Кеннет дотянулся до Марка и пожал руку ему, после чего схватил Ирен за плечи, слегка встряхнул и расцеловал в обе щеки.

Высвободившись из объятий Кеннета, Ирен повернулась к Дэниелу и улыбнулась. Он хотел обнять ее, но ему мешало присутствие клиентов.

— Ты сейчас куда? — спросил Дэниел, пытаясь поймать ее взгляд.

— Наверное, в офис. Не знаю. Я так устала. Может, поеду домой. А ты? Тебе же надо встретиться с великой британской прессой.

— Да, вернуть должок.

— Мне тебя подождать?

— Да, дождись, пойдем выпьем. Я ненадолго. Освобожусь, как только смогу.

Когда Ирен ушла, Дэниел повернулся к суду и увидел, как родители Бена Стокса уходят в сопровождении сотрудника отдела по связям с семьями пострадавших. На него вдруг нахлынуло сочувствие. Пол держал Маделин за плечи, он практически нес ее. Она переставляла ноги крошечными шагами, бессильно свесив голову. Поравнявшись с Дэниелом, она откинула волосы с лица, и он увидел покрасневшие глаза и нос, запавшие щеки. Ее глаза сверкнули, и она вырвалась из объятий мужа. Дэниел отпрянул назад в уверенности, что она хочет напасть на него. Но Маделин целилась в Шарлотту. Огромный зал огласился эхом, когда она вскрикнула и протянула руки — с пальцами, скрюченными, словно когти, — к ее плечу:

— Он чудовище! Он убил моего малыша…

Дэниел уже хотел позвать охрану, но Пол Стокс оттащил жену в сторону. Когда они разминулись, Маделин снова затихла, позволив мужу себя увести.

— Шарлотта, с вами все в порядке? — спросил Дэниел.

Она открыла сумочку и принялась остервенело в ней рыться. Содержимое падало на пол: щетка для волос, зеркальце, подводка для век, цветные карандаши. Себастьян каждый раз наклонялся, чтобы их поднять, проворно сгибая колени.

— Мне нужно… нужно… — шептала Шарлотта.