Винсент, убей пастора

стях! Натурализм Мела Гибсона не знал предела. Однако присут-

ствовал и вкус. Вкусно хлестали сына божия плетью по спине. А это

я очень всегда ценю. Если даже убивают, со вкусом, со смаком – I love it!

Автор смаковал каждую деталь страданий проповедника из Гали-

леи. И я проникся невероятным сочувствием к Иисусу.

Сам много раз видел как долго, и изощрённо могут потешаться

над слабым сильные, и мне было его жаль. До слез.

Вот радостная толпа бросает ему под ноги цветы при въезде в Ие-

русалим, а вот эта же толпа через несколько дней плюёт ему в лицо, швыряет камнями и кричит Пилату «Распни его!».

Мера упоения у нас, людей, одинаковая – и когда возносим до не-

бес, и когда распинаем. До предела. А потом можно и в малл.

Я тогда был мало знаком с писаниями, но понимал – люди убивают

своего Бога! С энтузиазмом и воодушевлённым единением, как пи-

шут в газетах.

Хотя, впрочем, это совершенно естественная для людей вещь. Се-

годня смотрят ему в рот, а завтра приколачивают ржавыми гвоздя-

ми. Потом ещё могут назвать улицу его именем. Перегибы на

местах.

7

Когда мы вышли из огромного двадцати-четырехзального кино-

центра в Брансвилле, в моих глазах стояли слезы. И в горле булькали

– блин сто лет не плакал, а хотелось навзрыд, в голос, с подвыванием

– убили ведь, убили Христа! Стыдно то как!

Я потащил Бьянку в Эплбиз через дорогу – заглушить горе по по-

воду смерти Христа. Наваждение заглушить… Давно мне так от ки-

но не вставляло!

Я знал, что его распнут в конце, но весь фильм в тайне очень наде-

ялся на какой-нибудь голливудский выверт, который позволил бы

Иисусу отмазаться и убежать. Хэппи-энд.

Не отмазался. Не убежал. Обидно.

Примочив сходу пинту Сэма Адамса, я простреливаю её шальным

выстрелом текилы, даже не дав ещё пиву достигнуть желудка. Теки-

ла с гусеницей в бутылке погана на вкус – но эффективна!

Уже легче. Расслабило эдак, не тянет уже в голос рыдать. Надо же

- от хорошего кино слюни распустил. Старею. Надо нервы лечить.

- Да ты знаешь, знаешь, какой он был?! Я начинаю проповедовать

с видом академика богословия.

-Кто?

Бьянка уже забыла о фильме и пытается рассмотреть в зеркаль-

ном потолке заведения, насколько страдания Христа подпортили её

макияж.

-Кто-кто! Исус – вот кто! Он добрый был и простой, знаешь? Му-

жик он был! Он сам говорил, что грешников любит – они честнее, чем эти сытые святоши. Лицемеры ебанные. Я так высокомерие в

людях ненавижу! Хули корчитесь! Кто вы есть? Чемпионы по бегу в

мешках с завязанными глазами! Куда бежите, зачем и от чего, поня-

тия ведь не имеете, а гонору!

Бог никогда не станет выгибаться дугой! Будьте проще – и к Богу

станете ближе, хуерлыги!

И выпить Он тоже любил с народом. А что? Нашенский Он был, понимаешь? Первое чудо Он какое совершил на земле? Воду пре-

вратил в вино! Вот оно как! Не больных исцелил, а вино сделал! Зна-

чит, считал, что это самое важное! Божественный приоритет!

- А Горбачёв ваш тогда получается дьявол? Ну, раз он водку

запретил?

- Эх, бабье! Причём , причём тут Горбачёв? Суетность ваша, блять!

8

Распяли? Ну и хуй с ним! Главное, чтоб помада не смазалась!

А святоши эти тоже – сегодня распяли, а завтра смотри-ка панаот-

ливали себе крестов золотых с распятьем – теперь во Христа веруем, сделали из орудия казни ювелирное украшение и жгут, как и всегда, жгли блять! Есть категория, которой все равно кому поклоняться –

лишь бы жрать с золота, и жечь, жечь на длинных черных повозках, в которых лучше всего трупы перевозить! Кем бы они себя не объяв-

ляли – суть одна, эти люди жрецы ордена мёртвого Бенджамина. То-

го что на сотке баксов малюют.

- Ты чего разошёлся? Люди вон уже смотрят, успокойся!

Люди смотрят. Люди смотрят! Вечно бабы переживают как на них

смотрят , и что о них говорят. Тут Бога убили, Б-О-Г-А ,а её волнует

как на неё эта тупая официантка посмотрит. Пошла она на хуй, эта

официантка!

Все равно как на гавно посмотрит, когда услышит Бьянкин гуляш-

ный акцент. Ай ем сорри, блять, хау мач из де суп!

- Давай в церковь сходим! В воскресение, прям с утра двинем, хочешь?

- Зачем? Когда? Я спать времени не имею. А ты раньше не говорил, что боговерующий.

- Да какой я на хрен боговерующий. Просто Иисус – мужик что

надо.

Свечку хочу ему поставить. Может не так свербеть на сердце бу-

дет.… Вроде как сам в казни участвовал. Ну, Гибсон, ну сукин сын!

У меня так часто бывает – понравится книга или фильм, и я сразу

хочу стать таким же, как главный герой, подражаю его манере гово-

рить и вести себя, но это быстро проходит.

Я со странностями, знаете ли…

Сейчас я хочу быть только Иисусом. Ни больше, ни меньше! Хочу

волочь тяжеленный, сделанный, будто из железнодорожных шпал

крест под ударами плетей…

Но так как идти на Голгофу мне страшно, а встать и произнести

перед барной публикой Нагорную проповедь мне не приходит в го-

лову, я просто заказываю ещё один раунд Сэма Адамса. Хорошее пи-

во. Хоть и называется «лагер», но точно не лагерное, это я вам

говорю.

9

Бьянка не разрешает мне сесть за руль. Они, румыны, народ ко-

нечно деревянный, но все ближе к Европе, чем мы.

Впрочем, я только рад, когда поездишь пару лет за рулём сам, на-