Вёсла на воду! Гришинки

Сегодня к нам с мамой запрыгнул какой-то радостный вечер. То мы приплясывали перед принтером, всё выискивали, чего он плохо печатал. Пришлось поменять картридж. Потом крепко резались в бизнес-игру «Я – управляющий».

А спать в ночь под Рождество я лёг с папой.

И загадываю ему свои загадки:

– На нём много путей, много народу, рядом станция метро. Что это?

Папа не успел рта открыть, я кричу:

– Вокзал! А эта... Его не видно, но он существует. У него ничего нет, но он ворота сам открывает, без чужой помощи? Ветер! И не думай ни про что другое!.. А... Сидит на небе. Никто его не видит. За всем стережёт. Видит сквозь стены. Кто это? Ну, конечно же, Боженька!

Уже около полуночи.

– Спи, сынок, – шепчет папа. – С праздником Рождества Христова тебя! Через три минуты наступит Рождество... День, когда родился Боженька...

– А когда он родился?

– Точно не знаю, не считал...

– Боженька и в самом деле есть?

– Говорят, что есть. Но его никто не видел.

– А ты?

– И я.

6 января 1999. Среда. 23 часа 57 минут.

Деньги и деньга

Мы с папой играли в слова.

– Пап! А вот слово деньги. А как сказать в единственном числе? Деньга?

– Да.

А маме деньга не нравилась.

Но я говорил деньга до тех пор, пока мама не загрозилась мне ремешком.

Протест очкарика

– Пап! Я бегу сегодня из школы домой, а за мной ещё быстрей бежит очкарик Егор-бугор. Он на целый класс старше меня. Догнал и говорит: давай немножко подерёмся. И бах меня по плечу. Я ему много раз сказал не лезь!

– А он?

– А он протестует!

– То есть?

– Вовсю задирается! Тогда я кинул ему один крутенький кулачок в ухо, и он расхотел протестовать.

Кругом семьдесят

Я начал на всех предметах лепить цифру 70. На стенках, на дверях, на папиных бумажках...

Папа удивился:

– Чего тебя занесло на семьдесят?

– Семьдесят сантиметров!

Папа посмотрел на ленту для своей машинки.

Тоже 70!

– Гриша! – заругался папанька. – И тут семьдесят! Ты что делаешь? Мне надо было ленту на тринадцать, а подсунули на шестнадцать. Надо отвозить назад. Но теперь её не примут. Написал же!.. Что ты пишешь где попало? Написал бы уж у себя на $ лбу.

– Но лоб не бумага и не дверь! – ответил я.

7 января 1999. Рождество.

Наказание по графику

Я, куманёк, и кума стирали бельё.

В ванную заглянул папа и сказал мне:

– Пойдём кричать!

Я не стал идти. Но потом папа заругался:

– Гриша! Иди смазывать твоё горло!

– Ладно. Мазюкай! Только после дашь поработать на компьютере.

– Дам, – буркнул папа. – Смазываю два разика. Ты не выплёвывай.

Он поднёс мне лекарство.

Я незнамо что непотребное постарался сказать:

– Папа, я выплёвываю!

– А компьютер тебе уже не нужен?

И я не выплюнул.

Папа похвалил меня за это:

– Пять с плюсом тебе!

Я залез на стол, покрытый стеклом, с ногами коня и работаю на компьютере.

– Партизанкин! Ты что вытворяешь? – возмутился папа. – Стекло раздавишь!

Мама хотела наказать меня. В угол поставить. Но я не разрешил:

– Меня нельзя наказывать! Я наказываюсь через день! Сегодня пропуск. Завтра я наказываюсь! Если и завтра я чего-нибудь непотребное сделаю, тогда меня надо наказывать через день! И так далее...

10 января 1999. Воскресенье. 12.45.

Как я поправлял саму Ларису Соломоновну

Она объясняла нам урок:

– На одном дереве было восемь, а на другом пять белочек...

– Неправильно! – выкрикнул я. – Белок!

Она улыбнулась мне и продолжала:

– На сколько больше было белок на втором дереве?

– На три! – быстрей всех крикнул я.

– Неправильно! На четыре! – с улыбкой сказала она.

Наша незнатка Ларсон от восьми не может правильно отнять пять?.. Четыре... Это не ответ. Это совсем что-то другое... Шутка?

– Ваша не стабильнует! – в обиде крикнул я и больше не стал её поправлять. Ну нету моих сил!..

Как только мы с папой вышли из школы, я рассказал ему интересный случай про белок.

– Она сказала – белочек. Неправильно! Правильно – белок! Потому что с дерева сняли настоящую белку. Потом её, бу лку, отксерили и получили пяток белок. А белка не зажарилась в ксероксе? Там же плюс 789999 тысяч градусов!!! Размножили и наклеили потом нам в математику... Ещё она сказала – медвежат. Неправильно! Надо – медведей! Потому что взяли настоящего большого медведя, посадили в сани и привезли в город. Запихнули в ксерокс и наделали много-много маленьких бумажных медведей для математики...

11 января 1999.

Всё! Я наетый!

Сегодня мы ездили в Третьяковскую галерею. Смотрели картины.

Мне понравилась картина «После дождя». Её нарисовал Куинджи.

Я говорю маме:

– Мама, мне понравилась картина «После дождя», а тебе какая?

– Мне?.. «После дождя» и «Bечер на Днепре».

Мы вышли из Третьяковки, и Лариса Соломоновна нам напомнила:

– Возьмите поешьте.

Она достала из своей сумки сырки и апельсины и стала раздавать их всему классу. Это был наш походный завтрак.

Я съел сырок, а мама апельсин, и мы поехали по её работе в банк.

В банке я попросил у тёти кассирши: