Вираж бытия

В 1926 году ВМС СССР состоял из Балтийского и Черноморского флотов и двух странных формаций в Каспии да на Тихом океане. Плюс речные флотилии Днепра и Амура. Северного флота, кстати, не было. И это требовалось как-то развивать.

Что в себя включала утвержденная 10-летняя программа[3]?

Прежде всего, конечно, глубокую модернизацию всего, что только можно. Если надо — с частичной заменой обшивки и силовых установок. Во всяком случае все согласились — так будет проще и дешевле, чем строить что-то с нуля. Во всяком случае в текущих обстоятельствах.

Строить что-то новенькое тоже предполагалось. Но без фанатизма и по взвешенным проектам. Строго говоря был утвержден доминирующий принцип стремления к добротности, а не к рекордным показателям. Который, к слову, распространялся и на модернизируемые корабли.

Новым центром сосредоточения капитальных кораблей должен был стать Северный флот с главной базой в Мурманске. Балтийцы, конечно, возражали. Все-таки Балтика была традиционным местом базирования подобных соединений. Но Михаил Васильевич довольно легко это парировал, указав, что в условиях Империалистической войны главные силы Балтийского флота оказались тупо парализованы минными постановками. И не было никаких оснований считать, что в случае новой большой войны произойдет что-то иное. На севере же их не заблокировать. И, при необходимости, можно всегда перебросить на Балтику в рамках оперативного подчинения.

В рамках развития Северного флота предполагалось не только с кораблями возиться, но и созданием внушительных судоремонтных мощностей в Мурманске заняться. Реконструкцией железной дороги, ведущей туда. А также строительством Беломор-Балтийского судоходного канала. Достаточно для того, чтобы проводить по нему капитальные корабли. Пусть даже и разгруженные да буксиром. Но не суть.

Чтобы компенсировать недовольство моряков-балтийцев нарком выкатил им большой план развития флота на Балтике. Да, он больше не предполагался на роль главной ударной силы ВМС. Однако планы его развития подразумевали строительство много всего занятного. Тут и целый перечень разного пошиба канонерских лодок для огневой поддержки приморского фланга войск. В том числе и действительно сильные «игрушки» с мощными орудиями большого калибра. И десантные корабли. К которым предполагалось создание полноценной морской пехоты. Хотя бы несколько батальонов. И торпедные катера. И большая программа строительства подводных лодок: малых и средних, так как большим на Балтике не развернуться. И несколько капитальных… хм… броненосцев береговой обороны. Во всяком случае, их можно охарактеризовать именно так.

Низкая осадка для действия на мелководье, которого в Балтике выше крыши. Максимальна защита и самые тяжелые «стволы», которые только получится в них впихнуть. Цель таких «поделок» — выступать ядром ордера. Этакими штабными кораблями. Заодно и с броненосцами Швеции бодаться в случае необходимости.

В общем — много всякого и разного. Что в какой-то мере компенсировало недовольство балтийцев утратой фактического первенства. Сам же Михаил Васильевич говорил не об утрате, а о смене акцентов и парадигмы развития.

От сворачивая морских сил Дальнего Востока отказались. Более того, даже запланировали трансформировать их в Тихоокеанский флот. Правда легкий флот. Легонький такой. Целью которого должна была стать борьба с пиратством, контрабандой и браконьерством.

Бодаться с Японией? Боже упаси! Психологическая травма, оставленная Русско-Японской войной, была все еще сильна. Настолько, что даже звучали голоса о полном сворачивании флота в тех краях. Все равно он получался по сути своей фиктивным. А вот за Черное море случилась едва ли не драка. На фоне которой даже спор с моряками-балтийцами оказался детским лепетом.

— А как же проливы?! — воскликнул один из старых царских моряков.

— Вы собираетесь брать Черноморские проливы флотом?

— А как же еще?

— А разве попытки Антанты в годы Империалистической войны не показали всю беспочвенность такого рода действий?

И понеслось.

Спорили отчаянно. Едва ли не с пеной на губах. И, наверное, это стало единственным по-настоящему «натянутым» моментом программы. Грезы о захвате Константинополя даже сейчас, после установления Советской власти, никуда не делись из голов моряков. Ведь эти проливы — подарок небес, если бы удалось их захватить. Оборонять их легко и просто. Что разом делало Черном море, по сути, внутренним морем Союза. И Михаилу Васильевичу потребовалось очень прилично времени, сил и аргументов, чтобы убедить совещание в тщетности таких грез. И в том, что эти проливы можно взять только с суши. Как в войне 1877–1878 годов едва и не произошло.