Виражи эскалации

С «Таравы» приказали немедленно уходить всей группе. Кэптен Ньюмен по докладам пилотов уже получил какое-то представление, с чего и чьей ошибкой завязался конфликт. Оставаться на месте в меньшинстве он считал неразумным, обоснованно подозревая, что «Форджеры» в усиление наверняка уже в воздухе и им ближе…

У «Яков» «дежурного звена» тоже заканчивалось горючее. Гнаться за «Харриерами», при практически сопоставимых скоростях, было бесперспективно, тем более увлекаться погоней, удаляясь от своей палубы. С «Минска» руководитель полётов категорически приказал: «Назад!»

В расходе боезапаса по возвращению комэск отчитается о двух потраченных ракетах Р-60М ближнего действия… – успев выстрелить практически с предельной дистанции, получив приказ «прекратить преследование», лётчики отвернули, не отследив и не дождавшись результата (скорей всего, убегающие американцы этих ракет даже не заметили – Р-60 не дотянулись до целей и упали в воду).

Новейшие Р-27 средней дальности на пилонах Як-39 имели больше шансов достать противника. Вдогон ушла лишь одна, и полуактивную головку наведения ещё надо было довести до метки захвата, до встречи с целью.

Облучение подсветкой цели всполошило соответствующие системы предупреждения. Голова-шлем в кокпите вертелась влево, вправо, взывая к «своим» – где, откуда? Истребитель ужом елозил…

В последний момент противоракетным манёвром «Харриеру» удалось уклониться и почти сорвать атаку. И всё же Р-27, пройдя в рабочем диапазоне радиолокационного неконтактного датчика, сработала, разметав поражающие элементы близким подрывом.

«Бум» по фюзеляжу, услышанный пилотом, не привёл к последствиям – на приборной панели не загорелось, не вспыхнуло ни одной лампочкой аварийности или сбоя. И только уже при посадке на палубу поражение дало о себе знать – в самый шаткий момент тягу движка резко «оборвало», машина буквально рухнула с пятиметровой высоты. Удар оказался такой силы, что стойки шасси вошли в фюзеляж, хвостовая часть надломилась. Разумеется, «летающая керосинка» моментально вспыхнула. А катапульта не сработала…

Прекрасно отлаженная организация пожаротушения на кораблях ВМС США справилась с огнём в кратчайший срок (первым делом вытащили из кабины лётчика).

Самолёт после непридирчивой дефектации решено было сбросить за борт. В другой раз столь кардинально не обошлись бы, однако начинавший нервничать кэптен Ньюмен счёл важным как можно быстрей очистить палубу.

На какое-то время (15–20 минут) полётные процедуры на корабле всё же пришлось приостановить… садились «Харриеры», как правило, в вертикальном режиме, но взлёт с боевой нагрузкой предпочтительно осуществлялся коротким разбегом. Тут уж от задачи…

Именно в эти 15–20 минут Ньюмену доложили, что на радаре появилась цель:

– Сэр, низковысотная, малоскоростная, пеленг тот же самый – триста двадцать.

– Что значит «тот же самый»?! Что вы хотите этим сказать? – быстро переспросил кэптен.

– Сэр, может, парни поспешили сообщить о «сбитом», и это наш возвращается? Идентификатор «свой-чужой» пока не даёт положительных маркеров, но, сэр, мало ли…

* * *

Полёт Як-141 проходил низким профилем, дабы оставаться для РЛС «Таравы» как можно дольше за радиогоризонтом.

Командир пары поглядывал на приборы и на время, отсчитывал ориентировочные километры – согласно инерциальной навигационной системе цель впереди по курсу. Две ударные машины опустились ещё ниже, прижимаясь к самой воде – «бреющим». Ровное синелазуритовое поле бесконечно набегало на нос, от близости поверхности самолёт подрагивал, слегка «гуляя» на плоскостях, требуя повышенного внимания на управление… Тем более что строй выдерживали тесный: ещё одна уловка – выглядеть на радарах как одиночная цель.

«Ну и где там их дополнительные указания?» – спрашивал себя командир, уже намереваясь сам сделать запрос на КП. Хотя, когда американское соединение уж совсем где-то близко, лишний раз выходить в эфир полагал нежелательным.

В этот самый момент контр-адмирал Паромов, отправивший в штаб отчёт о сложившейся ситуации и предпринятых действиях, получил ответ: «Стычку в воздухе считать случайным инцидентом и недоразумением. В прямой конфликт с силами США не вступать».

Похожим приказом «от своих» был предупреждён и кэптен Ньюмен.

Там, в политических кулуарах, дипломаты высоких сторон уже успели обменяться нотами. В Москве считали, что главное – «пакистанская операция», прошла с удовлетворительным результатом, цели достигнуты, и не хотели осложнений.

В Вашингтоне были заинтересованы потянуть время. Ньюмену вообще предлагалось выйти в эфир и поговорить с командующим советской эскадры напрямую – утрясти «недоразумение в воздухе».

Паромов, получив вышеозвученный приказ из Москвы, распорядился отменить налёт на «Тараву».

Лётчики приняли «радио», отбили подтверждение, однако командир понял распоряжение как отмену именно боевой атаки, а первоначальная учебная задача остаётся в силе. Отправил на всякий случай запрос: «Уточните!» «Минск» не ответил…