Виражи эскалации

Бортовые СПО[258] уже предупредили об облучении чужой РЛС – всё, их скорей всего видят. Через несколько секунд пилоты уже и сами углядели что-то впереди – верхушки мачт, силуэт корабля… и чуть довернули. До выхода на цель, при сохранении прежней скорости – минута! А при всём желании «налететь точно вихрь», разогнав машины на конечном участке «атаки» до сверхзвука, и того меньше.

Так и не включив бортовую РЛС (лишний риск нарваться), командир пары мимоходом отметил, что дистанция годна для пуска ракет. По всем признакам все уловки сработали, их или принимали за своих, что бы там им ни показывал ответчик «свой-чужой», или поздно спохватились – не облучали стрельбовыми станциями, в воздухе не видно самолётов воздушного патруля.

«Идеально вышли. Ох, бы… если бы – пуск!»

В голове ещё вертелись напоминалки из «соглашения от инцидентов»: «…летательным аппаратам не приближаться к судам на расстояние менее трёх километров. К авианосцам, занятым выпуском летательных аппаратов, – пять километров. С кормовых и носовых углов – десять километров».

Одними губами он пробормотал:

– Можно подумать, прилетавшие к «Минску» «Харриеры» особо церемонились.

«Тарава» рос на глазах.

Позади правее в полумиле от «коробочки» УДК маячит ещё один корабль сопровождения.

Звуковой барьер «Яки» порвали прямо над топами…

На мостике кэптен Ньюмен аж дрогнул в коленях от грохота и звукового удара. И уже вслед будто бы даже успел разглядеть красные звёзды на плоскостях:

– Что это было, чёрт возьми? Сверхзвуковые?

– Да, сэр. Сверхзвуковые. Двухкилевые. Похожи на советские перехватчики «Foxbat»[259]. Ведь они же могут дотянуться сюда с береговых аэродромов Индии?

На палубе ещё лежал «поджаренный» «Харриер». Две дежурные машины наготове – пилоты вбежали по лесенкам в кокпиты, стартуя. Тут уж не до экономии топлива, взлетели вертикально.

Советские самолёты виражнули на разворот, в этот раз их вели, подсвечивая оружейными РЛС. Поэтому пара обходила американские корабли размашистой дугой, сторонясь. Это позволило «Харриерам» срезать угол на перехвате. Впрочем, особой роскоши «перехвата» сверхзвуковые Як-141 им не предоставили, быстро уходя на форсаже.

Ещё в воздухе пилоты дежурных AV-8A стали докладывать, что успели рассмотреть.

– Это не «Фоксы». Одно сопло. Кили и стабилизаторы вынесены в хвостовых балках. Необычные. Под крыльями по два пилона, на подвеске ракеты…

– Вот так, Фрэнк, – назидательно проговорил Ньюмен помощнику, – считай, что мы сейчас тушим пожары от попадания минимум четырёх ПКР. Взяли нас… со спущенными штанами.

– Если это не «Миги», то… какие-то палубники?..

– Доложите в штаб, опишите. Возможно, что-то новенькое, – кэптен всё ещё сжимал трубку – на той стороне «провода» контр-адмирал Паромов, разговор был короток, но удовлетворителен… на текущий момент. Даже с неожиданным прилётом сверхзвуковых гостей.

Где-то кружил «Бронко», который с началом стычки в небе быстро покинул сектор.

Русские могли его легко перехватить… Однако не стали.

Там же в небе «Си Кинг», отправленный на поиск и спасение катапультировавшегося лётчика со сбитого «Харриера». Паромов передал, что пилота уже подобрали, переправив на крейсер «Москва».

Ньюмен знал из регулярных тематических брифингов, устраиваемых в штабе: по данным разведки, Советы разрабатывают улучшенный самолёт вертикального взлёта и посадки. Что-то ему подсказывало, что прилетали именно они.

«Иначе говоря, им есть чем нас тактически достать».

Погримасничав лицом в неуютных думах, кэптен распорядился:

– Дивизиону ПВО! Всё, что летит в ближней зоне соединения со скоростью больше четыреста пятьдесят узлов, по умолчанию считать противником. Всё, что летит вне коридоров подхода, по умолчанию – чужие.

В представительствах…

Контактирование напрямую заинтересованных военных кругов СССР и США через «мягких посредников» – дипломатов, меж тем не прекращалось и даже приветствовалось. Здесь играло своего рода опосредованное прощупывание намерений и решимости оппонентов.

При этом тема «неизвестной субмарины» обходилась стороной, будто её и не было или она всё ещё числилась «чьей-то»… Хотя все всё уже понимали.

То, что «Бирмингему» удалось избежать поражения, по докладу о проведённом бомбометании советскими вертолётами, в американском штабе, как ни странно, смогли понять, проанализировав сообщения и переговоры русских – тех, что шли открытым текстом, но и… даже закодированный радиотрафик нёс в себе интонационные коннотации с угадываемым потенциалом.

И пока с американской стороны дипломатического стола вещали о том, чтобы сделать паузу и разобраться, и бла-бла-бла… начальник штаба ВМС США адмирал Джеймс Уоткинс на экстренном совещании в Белом доме докладывал о неспособности авиагруппы «Таравы» эффективно вытеснить советские «палубники»:

– …По крайней мере, уж простите за тавтологию, не перейдя к крайним мерам – к боевому столкновению, которое и произошло с неочевидным результатом и с некоторым разменом летательных аппаратов.

Адмирал не стал вдаваться в подробности соотношения потерь.