Виражи эскалации

Ньюмен уже не «прятался» за расстоянием от «красных», выдвинув вперёд эсминец сопровождения, а следом и «Тараву». Тем более что советская эскадра сместилась несколько к юго-западу, оставив прежний район дислокации и вероятное место гибели субмарины «Бирмингем». Лодку ещё пытались вызвать по звукопроводной связи, утюжа море, сигнальщики напрасно обшаривали водную поверхность в оптику.

На очередном сеансе связи со штабом командир «Таравы» осторожно поделился предположением, что «ребят уже, похоже, не спасти».

С этим очевидным вердиктом представители штаба унылой и воинственной гурьбой двинулись «на ковёр» в Белый дом.

– Боже правый, – вымолвит Рональд Рейган, не став пока комментировать ситуацию, которая попросту и далеко не попросту теперь вращалась вокруг casus belli: факт потопления советскими морскими силами субмарины США мог привести к очередному витку конфронтации[266]. Однако президент намеревался прежде выслушать доводы военных, как и обязательные соображения своих политических советников.

Из этого пока мало что получалось конструктивного. Среди участников совещания наметились разно-мнения, обусловленные теперь не только вопросом «что делать?» и «последствиями», но и извечным «кто виноват?».

Джон Тауэр, сенатский председатель Комитета по вооружённым силам США, в том числе осуществляющий парламентский надзор за армией и флотом, недовольно пыхтел:

– Нам что теперь, по-вашему, всякий раз отправлять своих эмиссаров, людей из конгресса, уважаемых сенаторов с инспекцией к вашим командирам, чтобы они не наделали глупостей? Глупостей, подобных тем, что натворил этот ваш кэптен?

Вызванные общей раздражительностью, вымученные комментарии порой переходили даже к перепалкам, что не совсем было характерно для кабинета президента Рейгана. Однако «главный» молчал, тем самым как бы отпуская тормоза.

В какой-то момент «обсуждений на повышенных тонах» в зал вошёл заранее напуганный секретарь:

– Мистер президент, советский посол…

– Да. Я знаю…

Особо уполномоченного Москвы «мариновали» в комнате ожиданий уже минут сорок. То, что тот желал встречи с президентом, говорило само за себя. Рейгану же, прежде чем говорить с русскими, важно было услышать своих «генералов».

– Он сообщил, что их корабль, атакованный SSN-695 «Бирмингем», затонул, – акцентировал секретарь.

– Что ж, по крайней мере, кэптен Фрик снял свой «скальп», – выдал на это Джон Тауэр.

– Если вы намекаете на паритеты, – с вызовом ответил начальник штаба ВМС адмирал Джеймс Уоткинс, – то размен атомной субмарины на далеко не новый фрегат комми считаю весьма сомнительным и не сопоставимым. Я не говорю о потерянных жизнях – подводные лодки обычно гибнут со всем экипажем.

– Вот-вот, – мрачно подначил со своего места Эдвин Миз (ближайший советник президента), – ваш сбрендивший капитан Фрик.

Уоткинс даже не взглянул в его сторону:

– Мир уживается на компромиссах, но есть приоритеты, поступиться которыми невозможно. Нам требуется всего лишь некоторое время, чтобы развернуть силы и решить все оперативные проблемы силами двух АУГ. То есть у нас будет всё необходимое, чтобы устроить эскадре Паромова знатную трёпку.

– Из такого дела выйти без синяков однозначно уже не получится.

– Что б вы понимали в военном деле, – адмирал едва прикрыл свою пренебрежительную гримасу.

Советник в свою очередь ещё больше завёлся:

– При тех богатых ресурсах, что имеют Соединённые Штаты, поверьте – даже адмиралам флота US NAVY не обязательно обладать особыми тактическими дарованиями. Не говоря о стратегии или стратегической геополитике. Администрируй разумно наличествующие силы и достаточно…

– Джентльмены, не ссорьтесь! – лениво взмолился Рейган. – Выдохните.

– Что, простите?..

– Спустите пар. Давайте отвлечёмся на минутку…

«Я бы отвлёкся и на более…» – подумал быстро уставший Рональд, наконец обратив внимание на терпеливо выжидающего секретаря:

– Что-то ещё, Чарльз?

– Да, сэр. Очень важный нюанс: в советской делегации выказали подозрительную осведомлённость касательно нашей субмарины. У меня сложилось впечатление – русским что-то известно… То, что командир «Бирмингем», открывая «огонь», действовал неадекватно: по своему умыслу и без приказа «сверху».

Москва и всё те же заокеанские…

«Кремль веет силой и влечёт…» – фраза, с пафосом озвученная корреспондентом «Красной звезды», прилипла на язык. Главком флота СССР Горшков Сергей Георгиевич, понимая свою неправоту и понимая правоту, крутнул стоящий на столе глобус, безошибочно остановив вращение, накрыв ладонью Индийский океан.

Это с его упрямой позиции в Совете дискуссия затянулась, а когда все согласились (и он в том числе) с тем, что сейчас не к месту затевать какие-то серьёзные трения с США, от контр-адмирала Паромова уже поступил доклад: «Американская подводная лодка уничтожена!»