Виражи эскалации

С некоторых пор в спектр изыскательных работ «плавучих лабораторий» была включена ещё одна проходящая под особым грифом задача, позитивные подвижки к реализации которой неожиданно наметились в южно-экваториальном районе Индийского океана. Туда и было направлено особое внимание.

С середины февраля 1985 года океанографическое судно «Академик Лаврентьев» с размещённой на борту спецаппаратурой функционировало близ Сейшельского архипелага под видом изучения прибрежной экосистемы. Дальнейшие изыскания увели исследователей на юго-восток вдоль Маскаренского (подводного) хребта.

Именно здесь научная команда нащупала искомую аномалию.

Стрелки на шкалах регистраторов неукоснительно поползли вверх, и в один момент теоретические выкладки товарищей из НИИ перешли в фазу расчётных, и часто произносимое слово «возможно», в контексте «вероятно», приняло утвердительную тональность: «Да, это возможно!»

* * *

Намотав ещё пятьсот морских миль, «Москва» ляжет в параллельный дрейф с поджидающим визави. На борт крейсера взойдут новые гости.

Собственно, будет он по итогу один – представитель от какого-то НИИ, доктор наук со своими «вещами» – несколько ящиков с аппаратурой. Он останется на корабле. Ему выделят небольшое помещение под походную лабораторию. Он вместе с крейсером и всем экипажем уйдёт «туда».

Наконец Скопин сможет поговорить с компетентным лицом и прояснить техническую сторону эксперимента, задав обязательные вопросы.

К своему стыду, все объяснения яйцеголового товарища оказались за порогом его познаний в физике и других каких-то там направлений науки, которые снисходительно и немного смешливо упоминал ступивший на борт специалист. Он вообще-то оказался вполне адекватным и лёгким на общение тридцатипятилетним парнем, сведя всё к простому (на пальцах) толкованию… почти не увлекаясь:

– Нет. Здесь со мной всего лишь аппаратура для съёма и измерения параметров. На «Лаврентьеве», кстати, тоже похожая, только более чуткая, с расширенными диапазонами. А для «перехода» (применим это понятие) не нужно никакого «Гиперболоида инженера Гарина». Тут просто надо оказаться в нужном месте в нужное время и приложить силу. Силу распада. Бум! Причём минимальной мощности. Это и будет инициатором. Примерно так, как было у вас… э-э-э, когда «Петром Великим» вы случайно оказались в локальном месте аномалии. Там, насколько я знаю, катализатором выступил взрыв на английской субмарине с радиационным выбросом. Мы покопались в вашей корабельной аппаратуре, попавшей под электромагнитное воздействие. Удалось снять остаточные флуктуации-следы. По ним и ориентировались.

– Но почему ПКР? – задавался вопросом капе-ранг. – Нельзя было отправить непосредственно научное судно? Или это Генштаб так решил – обязательно военный корабль? В таком случае – любой БПК или СКР.

– Есть предположение, – улыбнулся доктор наук и тут же поправился, – имеющее под собой расчётные основания – тело переноса должно быть массивное. Ваш крейсер «Пётр» сколько весил? Вот! И этот корабль по весу соответствует.

– И ещё, Док (можно я вас буду так называть), этот разброс: скачок из Баренца в Южную Атлантику, сейчас мы в Индийском океане, и куда нас зашвырнёт, полагаю, дело гадательное. Эта «аномалия» – двусторонняя, или нам потребуется искать новый переход у чёрта на рогах на другом конце света? Вы понимаете, о чём я?

– Хм… – товарищу учёному было немного неловко, он и сам, видимо, всего до конца не знал или был не уверен: – Я думаю, всё, безусловно, обратимо.

* * *

Ещё у Сейшел вместе со всевозможными грузами был доставлен отдельно опекаемый контейнер. Уже здесь приставленный к спецгрузу офицер «головастиков», так называли специалистов 6-го отдела РТБ (ракетно-технической базы) по атомным головным частям ракет или торпед, готовил то, что товарищ учёный называл «инициатором пробоя» – у ракеты 82Р комплекса «Вихрь» ядерная боевая часть заменялась на новую.

Новая боеголовка представляла собой уникальное изделие с зарядом ступенчато изменяемой мощности в доступных значениях от всего 0,2 килотонн до сорока. Была она специально разработана на потребу заказчиков именно под эту миссию, когда научная команда ещё не знала точного эквивалента приложения силы. Необходимое значение силы взрыва заранее устанавливалось регулировкой детонатора внутри корпуса.

Утро. Едва оторвавшись от горизонта, уже жарко по-южному улыбалось солнце. Устойчивый западный ветер определил направление пуска.

«Академик Лаврентьев» удалился на безопасное расстояние, выйдя из зоны действия аномалии. Ещё дальше маячил СКР «Рьяный» – военная страховка на случай каких-то непредвиденных моментов. В том числе наблюдая и отслеживая нежеланных свидетелей: горизонт был чист, не фиксировали на радарах и воздушных судов. С неменьшим вниманием акустики прослушивали подводную среду.

На крейсере всё было подготовлено к переходу: закреплено по штормовому, принайтовлено. Экипаж предупреждён о ядерных испытаниях. По команде отключались РЛС и другие радиоэлектронные средства.