Виражи судьбы, или Встреча в Америке

— Да, — выдавил из себя мужчина в очках, на какой-нибудь миллиметр сдвинувшись в глубь дивана. Кажется, достичь «положительного настроя» не удавалось и ему, он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— В наше агентство обращается много женщин, которые, как и вы, хотели бы изменить свою жизнь, так что у вас есть большие возможности относительно выбора, — Лена ободряюще улыбнулась. — Какие у вас требования? — спросила она, держа руки наготове над клавиатурой.

— Виноват? — не понял мужчина в очках.

— Ну, какой она должна быть? — пояснила Лена. — Блондинкой, брюнеткой, высокой, миниатюрной, доброй, злой?

— Нет, злую, пожалуйста, не надо! — торопливо, с глазами, полными ужаса, зачастил мужчина. Было видно, что от злобы одной из представительниц слабого пола он уже успел изрядно пострадать, поэтому лишь намек на повторение этого кошмара бросал бедолагу в ужас. Мне стало его жалко, и я от души посочувствовала этому человеку, который вынужден строить свою личную жизнь таким способом. Впрочем, я-то чем лучше его? Я вздохнула и снова попыталась сосредоточиться на каталоге с фотографиями.

— Ффу-у-у! — выдохнула Лена, когда мужчина в очках, вконец запуганный и смущенный, наконец-то ушел. — Знаешь, в который раз он сюда приходит? В пятый! И каждый раз подавай ему зеленоглазую блондинку с формами. Брижит Бардо и с ангельским характером! Такая, чтобы говорила только: «Да, милый! Конечно, милый!» Где же я ему таких накопаю на нашем-то бесптичье? Сюда ведь часто приходят дамы очень даже решительные… Ну ладно, к делу. Нашла себе кого-нибудь?

— Нн-у-у, — неуверенно протянула я, чувствуя себя школьницей, вытянувшей на экзамене билет, который не знаю.

— Так, суду все понятно, — заметила Лена, добродушно созерцая мою неуверенность. — Полнейшее фиаско, да?

— Знаешь, — сказала я, — по-моему, мне уже пора возвращаться.

— Что это ты так быстро засобиралась? — поинтересовалась Лена. — Хочешь вернуться к своему Косте?

— Нет. Просто мне кажется, что это не для меня.

— Что именно «это»? — поинтересовалась Лена. — Брак как таковой или брачное агентство?

— Брачное агентство, — призналась я. Мысль о том, чтобы выбрать себе по каталогу мужа до сих пор, несмотря на то, что моя жизнь доказывает, скорее, обратное, кажется мне абсолютно неправдоподобной.

— Ну и что ты будешь делать? — осведомилась Лена. — Предупреждаю, теперь я тебя не пущу до тех пор, пока какой-нибудь невероятно мужественный, а в душе белый и пушистый супермен не наденет тебе кольцо на безымянный палец правой руки. А то и левой, — лукаво добавила она.

— Что, ты сразу меня разводить решила? — не поняла я.

— Нет, дурочка, просто за границей обручальное кольцо носят на левой руке, — сказала подруга, подмигнув.

* * *

На следующий день Лена, придя с работы — на этот раз я с ней не пошла, — бросила мне на колени небольшую стопку распечатанных писем.

— Вот, читай, — сказала она, прихорашиваясь перед зеркалом. — Авось, выберешь. Никто из них еще не попал в каталог, так что конкуренток у тебя нет. А мне надо идти, у меня сегодня свидание.

— Свидание? — удивилась я.

— А что тебя так удивляет? — невозмутимо отозвалась Лена. — С моим обаянием и не иметь кавалера!

Она горделиво прошлась перед зеркалом, оглядывая себя. Выглядела подруга и вправду хорошо, но у меня пронеслась шальная мысль, что эти сборы перед свиданием она инсценировала специально, чтобы показать мне, что жизнь продолжается и что прожить ее надо на полную катушку. Наверное, у меня все эти дни был совершенно убитый вид, раз она это сделала.

Лена, подхватив сумочку, весело упорхнула, а я, оставшись одна, вдруг решилась подойти к зеркалу. Со времени нашего с Костей разрыва я этого еще ни разу не делала.

Но, взглянув в зеркало, пожалела о том, что вообще к нему подошла. В медной раме под старину на меня смотрело бледное расстроенное лицо. Глаза покраснели, веки припухли, волосы свисали унылыми тусклыми прядями. Никогда еще такой я себя не видела. Да так и должно быть: никогда еще меня не бросал любимый человек. Тот случай в лагере, о котором я рассказывала Косте, не считался. Серьезного в нем было, в общем-то, очень мало, любви совсем никакой, просто увлечение, о котором я почти никогда и не вспоминаю. Так что я впервые оказалась покинутой и одинокой.

Невольно вспомнилась Лена, то, как она выглядела всего несколько минут назад: веселая, оживленная. А я? Неужели я теперь всю свою жизнь буду ходить, как фланирующее привидение? Господи, мне же всего двадцать один! Неужели я должна заживо себя похоронить только из-за того, что Костя мне, оказывается, не доверял? Что ж, тем хуже для него: раз он прошел мимо моей любви, значит, попросту оказался ее не достоин.

Лена права: самое лучшее — забыть все и начать новую жизнь. Это хорошо, что она принесла мне письма. Что могут сказать фотографии в каталоге? А письма — другое дело, это уже кусочек души.