Виргиния

После короткой встречи в Галл-Коув, Ланс видел Истер только издали, опасаясь, что она его все-таки узнает. Он отправил Эду Уокеру обещанную баржу кедровых стволов и однажды даже приехал к нему взглянуть, как идет строительство нового пакгауза, но отказался войти в дом и, тем более, переночевать, ссылаясь на другие неотложные дела. Эд был очень удивлен, но лишь пожал плечами.

Как-то в Джеймстауне Ланс еле избежал встречи с ней. Он приехал туда с отцом встретить корабль из Плимута. Но когда она внезапно появилась на причале, бросил все и бежал.

На этот раз изумлению Эда Уокера не было предела.

– Это Ланс Клейборн! – заметил он вслед быстро удаляющейся фигуре.

– Кто? – переспросила Истер.

– Сын сэра Мэтью Клейборна. Ты познакомилась с ним месяц назад на приеме у губернатора.

– Ах, да, припоминаю.

Эд поскреб подбородок и сказал:

– Он удрал, как только увидел тебя. Интересно, почему?

Удивившись столь прямому вопросу, она ответила:

– Откуда мне знать? Может быть он тебя испугался?

– Он смотрел на тебя горящими глазами. А потом убежал, как заяц. Что ты с ним сделала?

– Я? – нахмурилась Истер.– Да я с ним едва знакома!

– Это-то и странно,– ответил Эд.– Мне казалось, что ты околдуешь его, как только он тебя увидит, но Ланс, похоже, боится тебя. Неделю назад в Галл-Коув он отказался войти в дом, чтобы поздороваться с тобой, а теперь бежит, едва ты появляешься на причале... Просто уму не постижимо! Мои глаза, должно быть, изменили мне. Может быть, ты урод? Вроде нет... И платье превосходно. О фигуре я вообще промолчу...

– Чушь! – возмутилась Истер.– Я ничего не делала твоему робкому приятелю, а если он настолько поражен, то, согласись, избрал довольно странный способ показать это. Многие молодые люди готовы здороваться со мной чуть ли ни каждые пять минут, лишь бы быть рядом.

– Ты уже сделала свой выбор, сестричка? Позволь мне угадать... Это Хенсфорд?

– Это... никто!

Эд Уокер снова почесал подбородок. Истер сильно побледнела, а затем залилась краской.

«Это никто!» – повторила она про себя, думая о странном дикаре.

Мысли о нем не давали ей покоя, пугали ее. Она боялась той странной власти, которую этот полу-индеец, полу-Робин Гуд приобретал над ней. Наверное он – тайное зло, воплощенная опасность... Ведь пытался же этот Усак околдовать ее словами, своим плащом из выдры, а затем и этими языческими травами. Спокойный, уверенный в себе, он столь разительно отличался от болтающих без умолку молокососах с восточных плантаций...

Но брат не должен знать. Никто не должен знать! Пусть отец и брат гадают сколько угодно, пусть пытаются привлечь ее внимание к пустышкам, вроде этого молодого Клейборна, пусть говорят о свадьбе... Пусть. А она будет думать о том, о ком думает!

А следующим вечером он пришел вновь. И она сразу бросилась в его объятия, словно они уже много лет были любовниками.

Она назвала его по имени, Усак, но больше ничего не успела сказать: их губы слились в горячем поцелуе, который, казалось, будет длиться вечно. Истер чувствовала, как земля уходит из-под ног, тело теряет вес...

– Стоп! – внезапно произнес он, мягко отстраняя ее.– Мы все-таки не дикие коты!

Она не рассердилась, поскольку столь резкий возврат к действительности помог ей вновь обрести контроль над собой. Ей доводилось слышать рассказы женщин о страсти, но испытывала нечто подобное она впервые.

– Я полюбил вас еще тогда, на пристани,– сказал Усак, вновь садясь у ее ног. Не пройдет и нескольких лун, как я увезу вас в леса.

– Леса? Какие леса?

И он поведал ей о гигантских деревьях и кристально чистых источниках, о соленых озерцах и бобровых ручьях, о странных животных с огромными мохнатыми головами, о диковинной рыбе без чешуи и толстых куропатках, зовущих друг друга часто стуча по земле своими короткими крыльями...

Это был настоящий гимн дикой природе, и она даже почувствовала ревность:

– Но почему вы здесь, Усак?

– Из-за вас.

– Но в вашей волшебной стране ведь тоже есть женщины.

– Там нет богини древних саксов,– ответил он.– Там нет Остеры.

– Но что вы можете знать о саксонских богах и богинях? Таким вещам в лесу не учат... Мне говорили, что к западу от Терки-Айленд уже не встретить джентльмена. Я... Но расскажите мне о себе, Усак. Кто вы? Если мой отец и брат узнают, что я здесь, с вами, в темноте, они...

– Хм!

– Они бы тоже полюбили вас, Усак, если бы узнали!

Ланс открыл было рот, но ему вспомнилось холодное, осуждающее выражение ее лица на приеме у губернатора. Ланс Клейборн явно не понравился ей тогда.