Виртуальная история: альтернативы и предположения

Что насчет альтернативной гипотезы о тщетности любого сопротивления германской мощи? Определенно, цена затяжной борьбы с оккупантами была выше, чем в тех регионах (например, на Нормандских островах), где население просто молчаливо приняло новую власть. С другой стороны, “Свободное английское правительство”, организованное Черчиллем и Иденом по другую сторону Атлантики, получило значительную поддержку народа. Тысячи молодых людей ответили на призыв бороться любой ценой. Не многие из них имели опыт службы в армии, а вооружены они были из рук вон плохо, и все же они сумели навязать оккупантам партизанскую войну. Количество заложников, расстреливаемых в отместку, исчислялось тысячами. Тем не менее пребывающий в изгнании Черчилль по-прежнему считал, что только упорное сопротивление гарантирует ему поддержку американского наместника и его чиновников. Там, в неоклассических окрестностях столицы Севера, Нью-Йорка, Черчилль настоятельно советовал Америке провести мобилизацию для полномасштабной войны.

Но зачем эта война была Рузвельту, который наконец – с третьей попытки – стал премьер-министром севера? В Англии было законное правительство – или хотя бы его видимость. Под давлением Германии Эдуарда VIII восстановили на троне, приняв парламентский акт, аннулировавший его отречение. Ллойд Джордж согласился занять пост премьер-министра и ввел в свой Кабинет ряд других политиков старшего поколения, включая Сэмюэля Хора и Р. О. Батлера. Да, это правительство явно подчинялось оккупационным властям – военным под командованием генерала фон Браухича и, что важнее, старшему офицеру СС по Британии, который первым делом по прибытии в страну “временно задержал” более 2000 политически подозрительных лиц, фамилии которых были перечислены в его печально знаменитой “Черной книге”. И все же (как показывает Эндрю Робертс) пропагандистские эфиры BBC – теперь под руководством нового генерального директора, Уильяма Джойса – были крайне убедительны. Англо-германский договор о дружбе, подписанный в 1941 г. Риббентропом и Ллойдом Джорджем, был представлен в качестве шага к исполнению исторического предназначения Британии как европейского острова. Британское членство в новом “Германо-Европейском союзе” несложно было представить более географически рациональным, чем участие в англо-американской трансатлантической империи. Как бы то ни было, Рузвельт не горел желанием сражаться с германским флотом в Атлантическом океане.

Однако когда японцы пошли в наступление на британскую Азию, высадившись в Сингапуре, Малайзии, Бирме и Индии, ему пришлось снова вернуться к этому вопросу. “Что, если японцы нападут на Перл-Харбор?” – спросил Черчилль в своем прославленном обращении к американской Палате общин (имея в виду важнейшую англо-американскую военно-морскую базу в Тихом океане). Пророча будущее, Черчилль предупредил о возможном возникновении над Тихим океаном “бамбукового занавеса”, если Америка не возьмет себя в руки. Он также заметил, что германские военные приготовления, сведениями о которых располагала разведка Свободного английского правительства, позволяют предположить грядущую морскую и воздушную атаку на Америку.

Ключ к победе над Германией в Европе, однако, находился в Восточной Европе. Правые радикалы и немецкие консерваторы соглашались в одном: они полагали, что экспансия в Восточную Европу представляет собой непременное условие для победы над Англо-Америкой. На самом деле достичь этого оказалось на удивление просто. Русские аристократы и генералы, вынудившие Николая II пойти на отречение, столкнулись с огромными трудностями при установлении монархии английского типа, к которой они изначально стремились. С одной стороны, городские рабочие и многие крестьяне по-прежнему жаждали фундаменталистской теократии, к которой призывали радикальные религиозные секты. Религиозным фанатикам был нанесен страшный удар, когда Ульянов – один из самых влиятельных из их “пророков” – оказался разоблачен как германский агент и казнен летом 1917 г. С другой стороны, централисты противились формированию децентрализованной системы по образцу монархий Стюартов и Габсбургов. При этом у России были все основания опасаться за свой контроль над зависимыми нациями, оставшимися на ее территории после заключения Брест-Литовского мира. Российское правительство столкнулось с той же проблемой, которая угрожала англо-американскому влиянию в Азии. Этой проблемой стала все возраставшая враждебность нерусских народов к власти императорского правительства.