Виртуальная история: альтернативы и предположения

После подписания мирного договора в 1763 г. в Америке осталась “регулярная армия”, присутствие которой позже назвали серьезным злоупотреблением со стороны короны, хотя на самом деле это было не так. Размещение регулярных войск в Америке было вовсе не проявлением британского стремления к уничтожению колониальных свобод, а естественным ответом на стратегические проблемы, созданные захватом обширных новых территорий в период Семилетней войны, а также необходимостью держать в подчинении завоеванное население и демонстрировать собственное господство. Это отражалось в распределении британских войск: из пятнадцати переброшенных на территорию батальонов три должны были расположиться в Новой Шотландии, четыре в Канаде и четыре во Флориде. Лишь четыре батальона планировалось дислоцировать на территории старых владений Британии, причем большая часть этих войск должна была использоваться для защиты границ[406]. Вполне объяснимо, что в то время лишь малая часть колонистов выразила свой протест. “Решение оставить британскую армию в послевоенной Америке само по себе не было предметом споров. Размеры и дислокация войск по большей части определялись тем, какие задачи им предстояло выполнять”[407].

Ранее военные эксперты предполагали, что размещение британских войск поможет обеспечить лояльность американцев, однако факты не подтверждают, что министерство Гренвиля рассматривало возможность сопротивления политике повышения колониальных налогов или необходимость принуждения колоний. Недальновидность Джорджа Гренвиля, однако, разделяли и многие колонисты, включая Бенджамина Франклина. Даже когда в колониях начались протесты против взимания налогов метрополией, колонисты осуждали принцип налогообложения, а не армию как таковую[408]. Лишь позже, в более накаленной атмосфере, рассредоточенные по территории военные части превратились в символ тирании. Однако нельзя назвать эту охоту за ведьмами неизбежной – вполне правдоподобен альтернативный сценарий, при котором не возникло бы таких ярких образов.

Минимальное присутствие армии на территории большинства североамериканских владений Британии не вызывало споров. Отправленные в Америку войска привезли с собой представления о собственной роли в обществе, которые к тому времени укоренились в армейском менталитете Англии: они старались оставаться в стороне от политики. Армия не вмешивалась в колониальные выборы и не контролировала работу колониальных ассамблей. С огромным нежеланием войска взяли на себя роль полиции и стали следить за гражданским порядком. Трений с гражданским населением практически не возникало. Логично спросить, могло ли так продолжаться и дальше. Само собой, это сделало принуждение невероятно сложным. Осенью 1774 г. главнокомандующий британскими войсками в Северной Америке генерал Гейдж справедливо отметил, что ситуацию в Новой Англии уже можно приравнять к восстанию, что имперскую власть можно восстановить только военной силой, что его собственных войск численностью 3000 человек для этого недостаточно, поскольку для восстановления контроля необходима армия численностью 20 000 человек. Его совет был холодно встречен в Лондоне, и соответствующие меры приняты не были[409]. Но как бы развивался конфликт, если бы на ранних этапах в Новую Англию перебросили большое количество войск?

Даже после начала столкновений оставалось множество различных вариантов развития событий. Война была долгой и не имела решительного характера отчасти потому, что это была гражданская война, движимая влиятельными общественными группами, не желающими признавать поражение, и отчасти потому, что конфликт обнажил недостаток выдающихся военачальников на обеих сторонах. Ни британцы, ни республиканцы-колонисты не имели ни единого яркого генерала: не было ни Мальборо, ни Веллингтона, которые провели бы решающие кампании, поэтому война тянулась медленно, а удача сопутствовала то одним, то другим. Томас Гейдж дал хороший совет правительству своей родины, однако не смог подавить революцию в Массачусетсе. Три генерал-майора, отправленные ему на помощь (Джон Бергойн, Генри Клинтон и Уильям Хау), тоже почти ничего не добились. С другой стороны, военных гениев не было ни в рядах мятежников-колонистов, ни в рядах колонистов-лоялистов. В битвах обычно проявлялись упрямая решимость и упорная выносливость, а не умение быстро и триумфально побеждать. Однако с британской точки зрения, войну стоило продолжать, даже если стремительное возвращение колоний было маловероятно: военной силой можно было добиться заключения мира, по условиям которого Британия пошла бы на уступки по спорным конституционным вопросам, но сохранила бы некоторую политическую связь с колониями. В сухопутных сражениях в Северной Америке в разное время побеждали разные стороны, поэтому несложно представить сценарии, при которых даже чуть более успешное британское командование могло бы значительно изменить ход дела[410].