Virtus Antiqua (Оруженосец)

О, даже слишкомъ!
Сказать вамъ правду, онъ – изрядный трусъ:
Дрожитъ, какъ листъ, едва засвищутъ стрѣлы
И загрохочетъ вражій барабанъ.
А между тѣмъ: когда съ окоповъ Агры
Насъ оттѣснилъ неистовый султанъ,
И мы – одинъ на пятерыхъ – рубились,
Я изнемогъ… Насѣли на меня
Невѣрные… Сверкаютъ ятаганы…
И вдругъ мальчишка этотъ, словно тигръ,
Прыгнулъ съ коня въ средину нашей схватки
И – принялъ мнѣ назначенный ударъ,
И замертво къ ногамъ моимъ свалился.
Тутъ подоспѣлъ съ толпою англичанъ
Король Ричардъ, и мы врага отбили.
Съ тѣхъ поръ мой тихій Ланчелотто сталъ
Мнѣ не слугою – другомъ. Я приблизилъ
Его къ себѣ. И – странно – почему
Особенно къ нему я привязался.
Онъ смуглъ, черноволосъ и черноглазъ,
А между тѣмъ напоминалъ онъ какъ-то
Мнѣ образъ вашъ… Не знаю, что, но есть
Въ его чертахъ вамъ родственное что-то.
Порою – взглядъ, порою поворотъ
Лица, порою – тихая улыбка…
И даже голосъ странно мнѣ знакомъ,
Хоть вѣчно скорбью тайною отравленъ.
Я Ланчелотто полюбилъ за то,
Что Сильвіи нашелъ въ немъ отраженье.

Сильвіясмѣется.

Благодарю васъ. Ахъ, какъ лестно быть
Любимой – въ зеркалѣ. Вашъ Ланчелотто
Объ этомъ знаетъ?

Галеотто.

Да.

Сильвія.

И васъ ко мнѣ
Въ своей безмѣрной дружбѣ не ревнуетъ?

Галеотто.

Онъ молится на васъ, какъ я молюсь;
Онъ въ вашу честь канцоны сочиняетъ,
Молитвою кончаетъ онъ свой день:
«О, небеса! Меня вы накажите,
Но только дайте графу моему
Любовь мадонны Сильвіи!..»

Сильвія.

Счастливецъ!
Какъ любятъ васъ! За что?..

Стоитъ, опершись на спинку кресла и отвернувъ лицо… Нѣмая сцена… На небѣ понемногу разгорается вечерняя заря, наполняя залъ своимъ отблескомъ.

Ну, что жъ… Молитва
Его услышана. Я… ваша!

Галеотто.

Сильвія!

Сильвія.

Вѣдь я давно, давно тебя люблю!
Зачѣмъ такъ долго ты не возвращался?

Падаетъ въ его объятія.

Ахъ!

Галеотто.

Что съ тобою?

Сильвія.

Перевязь меча
Мнѣ руку оцарапала.

Галеотто.

О! Къ чорту —
И перевязь, и мечъ!

Снимаетъ мечъ и кидаетъ его на полъ.

Любовь моя!
Мгновенье это все вознаграждаетъ:
Пять долгихъ лѣтъ скитаній и труда,
Пять долгихъ лѣтъ отчаянья, сомнѣній,
Тяжелыхъ сновъ и горькихъ пробужденій!

Опускается къ ея ногамъ.

Дитя мое! Своей любви цвѣтокъ
Лелѣялъ я подъ вражьими мечами
Его я кровью жаркою, слезами
Кровавыми слезами поливалъ!
И выросъ онъ, привѣтенъ и роскошенъ,
И я въ рукахъ своихъ его держу…
Я окруженъ его благоуханьемъ,
Я царствую… Конецъ моимъ страданьямъ!

Кладетъ голову на колѣна Сильвіи. Уго быстро выглянулъ изъ опочивальни и, сдѣлавъ Сильвіи знакъ глазами, снова прячется. Сильвія играетъ волосами Галеотто.