Вирус, который сломал планету. Почему SARS-CoV-2 такой особенный и что нам с ним делать

Раз отмучился — и всё?

В прессе можно прочитать, что наличие антител к коронавирусу свидетельствует об иммунитете: раз у человека есть защитные антитела, они немедленно задавят вирус, если он еще раз попытается попасть в организм. Мы неоднократно обсуждали, что в случае SARS-CoV-2 однозначно делать подобный вывод рано. Во-первых, среди сформированных антител может не быть нейтрализующих, то есть тех, которые способны одолеть вирус в одиночку, связываясь с тем участком, при помощи которого он проникает в клетки. Без таких антител защита неполна, потому что патоген хоть и в меньших количествах, но все же будет заражать клетки. Во-вторых, мы пока не знаем, насколько велик вклад антительной и Т-клеточной ветвей иммунитета в дело победы над коронавирусом. Если Т-клеточная компонента важнее, то сам по себе факт наличия антител не гарантирует защиты, потому что мы не знаем, есть ли у человека достаточно активированных Т-клеток. Наконец, появляется все больше данных, что титр антител подозрительно быстро снижается со временем, причем чем меньше изначальный титр, тем быстрее он падает ниже уровня обнаружения (впрочем, часть подобных сообщений могут быть связаны с ошибками тестирования, особенно если у испытуемых изначально наблюдался низкий титр антител: нельзя исключать, что они не болели COVID-19, но их первый тест был ложноположительным). Обычно высокий титр связан с тяжестью инфекции: он выше у людей с более выраженными симптомами. В небольшом исследовании, проведенном в Великобритании, у пациентов, которые перенесли COVID-19 в легкой форме, титр антител падал до необнаружимого уровня уже через 50 дней после начала заболевания. У тех, кто как следует помучился от «короны», антитела детектировались, но тенденция была одинаковой у всех категорий инфицированных: количество антител в крови неумолимо уменьшалось с каждой неделей[329].

Такая динамика не похожа на ту, что наблюдалась у перенесших SARS — атипичную пневмонию, вызванную более злобным родственником нынешнего коронавируса. Титр антител в крови выздоровевших тоже падал со временем, но даже спустя три года их все еще можно было определить[330],[331]. Возможна или нет реинфекция SARS, мы не знаем: вирус исчез, так что у переболевших нет шансов встретиться с ним повторно. Зато для коронавирусов, вызывающих сезонные простуды, реинфекция даже в течение того же года, похоже, вполне типична[332], и антитела к ним вымываются из крови стремительно. Пока характер угасания антител у переболевших COVID-19 гораздо больше напоминает именно мягкие коронавирусы. Да и по характеру течения новая коронавирусная инфекция к ним гораздо ближе — и это еще одно косвенное свидетельство, что титр антител не будет долгоиграющим.

Тем не менее в начале осени 2020 года было достоверно описано лишь четыре случая повторного заражения COVID-19 — в Гонконге, Эквадоре, Нидерландах и Неваде (достоверно — то есть ученые подтвердили, что в образцах, взятых во время первого и второго эпизодов, определяются разные штаммы SARS-CoV-2)[333],[334],[335],[336]. При этом у двух рецидивистов реакция иммунной системы была нетипичной: у гонконгского пациента после первого инфицирования в крови не определялись антитела, эквадорец болел повторно с более тяжелыми симптомами — обычно реинфекция протекает намного легче (например, у «гонконгского рецидивиста» во второй раз симптомов не наблюдалось вовсе). Но впадать в панику явно рано: на фоне десятков миллионов переболевших четыре случая — это ничтожно мало. С другой стороны, если иммунитет против SARS-CoV-2 действительно окажется нестойким, со временем число реинфекций будет увеличиваться. Так что пока на всякий случай не стоит расслабляться и переставать соблюдать меры предосторожности, если вы переболели новым коронавирусом и/или у вас обнаружены антитела к SARS-CoV-2. Кроме того, если возможность заболеть повторно через короткое время подтвердится, нужно будет пересматривать политику не только по ограничительным мерам, но и по вакцинированию.