Вирусолог: цена ошибки

Использовав обычные методы селекции, как я только что тебе рассказал, мы получили штамм вируса, патогенный для морских свинок. Это была очень удобная модель для исследователей. Кстати, американцы пошли другим путем: они подобрали линию морских свинок, чувствительную к дикому штамму вируса Эбола, и лишь позднее адаптировали вирус для этих животных. Правда, на этом они не остановились и адаптировали вирус к мышам, чего я не делал, поскольку в это время адаптировал вирус к куриным эмбрионам и человеческим диплоидным[34] клеткам. У одних была высокая вируспродукция, а у вторых – родство с тканями человека. И то и другое важно для убитой вакцины.

Но идея адаптировать вирус еще и к мышам показалась мне очень полезной, и мы занялись этим, получив парадоксальные результаты. Мы сразу же обнаружили, что после инъекций мышам вирус длительное время бессимптомно циркулирует в их организме. Поскольку резервуар вируса в природе неизвестен, мы решили рассмотреть, возможна ли в эксперименте следующая схема. Корочку хлеба смачиваем суспензией вируса и подкидываем голодным диким мышам. Потом мышь слегка усыпляем, чтобы она была вялой, и подкидываем обезьянам. Если обезьяна съест мышь и заболеет, можно предположить такую цепочку, потому как известны случаи заболеваний охотников, которые ловили вялых обезьян и съедали, слегка обжарив. Известны и случаи массовой гибели обезьян от Эболы в джунглях.

Сказано – сделано. Наловили нам студенты диких мышей в общаге. Мы продумали все хитрости безопасной работы, потому что дикие мыши – это не белые. Накидали им сухарей, намоченных в вирусе.

– Ну и что, получилось?

– Получилось вроде, но, чтобы написать об этом статью, надо несколько раз повторить эксперимент для статистической достоверности. А где я обезьяну возьму? Она тысячу баксов стоит. Но первую часть сделали и показали, что заражение мышей с пищей и последующее носительство вируса Эбола возможно. А во второй селектировали вариант, который, не вызывая гибели мышей, нарабатывался в их органах в огромных, просто колоссальных количествах. Этакий живой ферментер, маленький, но заменяющий собой десятилитровый. Повозился я с ним полгодика и уничтожил. Побоялся, что по голове за такие эксперименты надают. Либо те, либо эти. А скорее всего, те и другие сразу и сильно. Свои – за самодеятельность, у нас ведь инициативных не любят. А те скажут, что опять оружие делаю. Я у них и так оружейником числюсь.

– А ты кто?

– Я? Ученый. Интересно мне что, как и откуда. А над рецептурами я не работал.

– А вот писали, что комбинацию вирусов оспы и Эбола конструировал.

– Это от незнания. Писали те, кто холерный вибрион, да и палочку сибирской язвы вирусом называет, не понимая, что это бактерии, а разница между вирусами и бактериями больше, чем между тараканом и человеком. Те, кто под заголовком «Вся правда об Эболе» пишет, что при ней печень разжижается и вытекает через уши. Либо те, кто конкретный заказ выполняет, но к этому я спокойнее отношусь.

– Почему это?

– Подлость – это, конечно, отвратительно, но там хоть логика какая-то есть. Человек поступает неэтично, но ради чего-то. Хотя бы ради денег. Нет, дураки страшнее. Подлость простить сложно, но можно, потому что мотивы есть, а вот глупость нельзя ни понять, не простить.

– Так ты микс, химеру[35] из Эболы и оспы все-таки делал или нет?

– Нет, не делал. И никто не делал. А делал я рекомбинантную[36] вакцину на основе вируса осповакцины. Ну ты знаешь. Это близкий родственник оспы, непатогенный для человека, которым прививают от оспы. У него огромный геном, в который можно встроить фрагменты геномов других патогенов, даже бактерий. И тогда иммунизация такой химерой создаст иммунитет и против оспы, и против возбудителя, чей фрагмент генома встраивали. Была даже идея напихать туда иммуногенные фрагменты всех патогенных бактерий и вирусов и решать все проблемы одной вакцинацией еще в детстве. Некоторые вакцины, например, против гепатита В, разработаны.

– Ну и где она?

– В Каранганде! Ну, во-первых. Вакцина – это ведь вообще очень долго: доклинические испытания, клинические на добровольцах, отдаленные последствия и все такое прочее. А поскольку вектором, то есть носителем, здесь выступает осповакцина, есть и политические проблемы. Использование такой вакцины может быть расценено другими странами как маскировка подготовки к биологической атаке вирусом натуральной оспы.

– Ну да. Вакцинация в мире прекращена в 1980 году, а оспа очень заразна. Если полыхнет – помчится как ветер.