Витязь

— Прошу вас, станьте моей, сейчас! Прошу! И сегодня же ночью, я клянусь, что уберу этого свидетеля, который угрожает вам. Прошу, докажите мне, что вы действительно любите меня. И я более не буду опасаться Корнилова, который посягает на вас, и смогу с чистой совестью помочь ему.

— Я желаю, стать вашей более всего, — прошептала Лиза. Она была готова заплатить Самойлову эту цену за жизнь Павла. Она была готова отдаться Алексею, только за надежду на то, что Корнилов будет спасен.

Окончательно потеряв голову, Самойлов подхватил ее на руки и впился поцелуем в ее губки.

Утро наступило внезапно. Часы пробили девять утра и разбудили Лизу. Она открыла глаза, отмечая, что солнце давно встало. Придерживая простыню на груди, она села и осмотрелась. Она была в спальне одна. Темно-бордовая разбросанная постель вызвала в ее существе чувства горечи и брезгливости. Ее мысли тут же пронзили воспоминания о минувшей ночи. Страсть Самойлова, его порывы, слова, признания в любви и ласки, слились в одно неприятное, пустое, постыдное воспоминание для Лизы. Правда, ей не было противно, как некогда при поцелуях с Арсеньевым, но и восторга с Самойловым она не испытала. Алексей был мягок, ласков, нежен, но Лизу не покидало чувство некой вины и ощущения того, что она делает что-то не правильное. Ведь она совсем не любила его. Вся эта страсть казалась ей некой пародией на любовь. Она прекрасно помнила, как это бывает по любви, ибо при близости с Корниловым она не раз чувствовала это. С Самойловым она не испытывала даже малой части тех чувств, которые ею овладевали, когда к ней прикасался Павел. Отчего-то теперь, утром, ей хотелось поскорее забыть всю эту ночь. Лизе дико хотелось побыть в одиночестве, чтобы поскорее переварить в своей истерзанной душе все эти трагичные события: холодность Корнилова, нападение на резиденцию корсиканца, ранение и арест Павла и эту неприятную постыдную ночь с Самойловым. Она отчетливо осознавала, что заплатила собой, только для того, чтобы спасти Корнилова, но не жалела об этом. Однако, после всех этих событий душа Лиза страдала. Она ощущала, что ей нужно немного уединения, чтобы собраться с новыми силами и жить дальше.

Она встала и начала приводить себя в порядок. Спустя полчаса, когда Лиза, одетая в платье и собрав волосы в длинные локоны на затылке, стояла у зеркала, в спальне появился Самойлов. Войдя, Алексей быстро молча, заключил молодую женщину в объятья и уткнулся в ее шейку.

— Я постоянно думал о вас, Лизонька, — проворковал он.

— Когда вы ушли? Я не заметила, — приветливо ответила Лиза, прекрасно зная, когда он ушел. Около часа ночи. А после этого она не могла заснуть несколько часов к ряду, и все думала и думала о Павле. Лишь на рассвете она от переживаний и слез забылась, уснув. Лиза отметила счастье, написанное на лице Самойлова. Она заставила себя улыбнуться ему.

— Я ушел еще ночью. Все получилось. И свидетель не заговорит. Он умер сегодня в лазарете от полученных ран.

— Как жаль, — пролепетала Лиза серьезно. — Я так вам благодарна, Алексей Григорьевич.

— Алексей, — велел ласково он. — Прошу называйте меня просто по имени, Лизонька, это так интимно.

— Да, Алексей, — сказала она и уже искренне улыбнулась молодому человеку, думая только о том, что Корнилов спасен. Ее душа ликовала. Молодой человек нашел ее губы и начал целовать ее. Но Лизе не хотелось этого. Ее пронзило неистовое желание, тотчас, уйти отсюда. Ощутив ее холодность, он оторвался от ее губ и глухо проникновенно спросил:

— Вы станете моей женой?

Лиза напряглась и подумала о ребенке, которого носила под сердцем. Да ее положение еще не было заметно. Но ребенок Корнилова уже жил в ее чреве и не учитывать этого факта, было нельзя. Она должна была сказать Алексею о ребенке.

— Я люблю вас более всего на свете, — продолжал Самойлов, прижимая ее легкое тело к себе. — Эта ночь связала нас навеки, я знаю. Отныне, вы моя возлюбленная, моя жена, моя радость…

Это последнее слово больно резануло по Лизе. Она ощутила во рту горечь. Именно так: «моя радость» называл ее Корнилов когда-то. Именно ему, она когда-то давно отдала свое сердечко. Именно его ребенка она носила, ныне, под сердцем. Именно его, она спасала этой трагичной роковой ночью.

— Мне надо подумать, Алексей, — произнесла тихо Лиза, отводя взор в сторону. Она не смотрела ему в глаза, поскольку боялась, что Самойлов прочтет в ее взгляде всю правду. — К тому же наша миссия с Корниловым не окончена.

— Вы правы. Сегодня к полудню его должны отпустить. У военного ведомства нет более доказательств причастности Корнилова к этому щекотливому делу. К тому же я узнал еще одно обстоятельство. Графиня де Майи сегодня поутру была на аудиенции у Наполеона, и просила за племянника. И вот итог всего: Бонапарт подписал приказ о незаконном задержании Корнилова. Нас русский посланник Карло Поццо, лично поедет за ним в тюрьму. Если успею, то я тоже буду сопровождать его. Дело, однако, непростое, задета честь нашей страны, — уже высокопарно добавил Самойлов.